милая белка

В животе зарождается уже знакомое жжение, и я не могу сказать, чего хочу больше, поцеловать её или убить

Как бы мне, на самом деле, хотелось указать ей на ее собственную ошибку. Прижав руки к парте и задрав юбку.

Делаю то, что поклялся никогда не делать.

— Почему я здесь?

Драко моргнул и быстро отвел взгляд в сторону.

— Никаких секретов, — пробормотал он. — Никаких, кроме этого.

— Больше никаких секретов

— О, дорогой, — мягкий, слишком знакомый голос прорвался сквозь пелену, созданную их неподдельным возбуждением. — Это кушетка шестнадцатого века.

— Ты — чертова мечта, ты это знаешь?

Поцелуи Драко Малфоя были сродни наркотикам. Сродни зелью, очищающему разум и будоражащему сознание. Гермиону даже посетила мысль сварить его, разлить по флаконам и хранить вечно.

Он целовал ее по утрам перед чашкой кофе, приводя в чувство лучше любого кофеина. Он целовал ее после обеда, когда ему надоедало все, что не имело ничего общего с тем, как двигалось ее тело под сопровождение восхитительных стонов. Он целовал ее по вечерам, когда они подходили к двери ее спальни, прижимал к стене и позволял своим рукам блуждать по женскому телу, а иногда поднимал ее, заставляя ногами обвить его талию.

— Чего я должен смущаться, Грейнджер?

Гермиона закусила губу, едва сдерживая рвущуюся наружу усмешку.

— Я слышала, что парни могут смущаться из-за своего… размера. Но я уверена, что ты хорош в других вещах…

Он тут же оторвал ее руки от своего тела и прижал их к кровати, навалившись на нее сверху, после чего зарычал и уперся в нее бедрами.

— Ты считаешь его «маленьким», Грейнджер?