Елена Смолина

90% океана погружено в непроницаемый мрак, и даже в приповерхностных слоях по ночам темно. Приспосабливаясь к темноте, одни животные в ходе эволюции развили сверхчувствительные глаза, другие — способность излучать собственный свет за счет биолюминесценции. Скаты и акулы используют электро- и магниторецепцию. Китообразные же в процессе эволюции приобрели замечательную способность к эхолокации.

Фридайвинг — это больше, чем задержка дыхания. Это новый взгляд на мир.
Не нужно ломиться в портал, ведущий на глубину, — проскальзывайте в него на цыпочках.
Ни в коем случае не ныряйте в одиночку.
Всегда погружайтесь в океан в состоянии гармонии с собой и миром.

Когда женщина опускает в океан свои руки, гармония восстанавливается. Манусанке объясняет мне, что океан способен дать человеку все, что нужно для жизни, но только если человек собирает его дары в своем естественном виде. Нужно брать у океана столько, сколько сможешь унести, не больше. Иначе, говорит она, в конце концов ничего не останется.

Только женщины понимают ритм моря.

За последние четырнадцать месяцев я обнаружил, что глубоководные исследования — это не столько погружение в тайны океана, сколько фильмы с Томом Крузом в самолетах, чистка зубов в туалетах при бензозаправках, ночевки в клоповниках, диарея, ошметки облезающей кожи, которые вы снимаете с обгоревших плеч, споры, черствые круассаны на обед и ужин, объяснения с любимыми по поводу того, что вы еще не скоро окажетесь дома, и сидение в маленьких суденышках над глубоководными впадинами у черта на куличках, где вы записываете мысли вроде этих во влажный блокнот.

Большинство фридайверов-спортсменов слепы, глухи и бесчувственны к окружающему их океану. Они идут против себя, игнорируют пределы своих возможностей и нещадно эксплуатируют амфибийные рефлексы. И делают все это из тщеславия. Иногда у них получается достичь заявленной глубины, иногда нет. А иногда они поднимаются на поверхность без сознания или парализованными, а то и вовсе не поднимаются.
Фридайвинг, которому я учился у Принсло, Бюйля, Шнёллера, Газзо и ама, совсем другой. Его суть в установлении контакта с подводным миром, созерцании того, что окружает человека под водой, сосредоточенности на своих чувствах и инстинктах, понимании собственных возможностей и умении отдаваться океану, никогда не заставляя себя продвигаться куда бы то ни было по какой бы то ни было внешней причине. Для Принсло и Бюйля, Шнёллера и Газзо, для ама и для меня фридайвинг — это духовная практика, возможность использовать человеческое тело как средство доступа к чудесам, таящимся в морских глубинах.
Кроме того, фридайвинг стал способом изучения океана. Погружаясь на глубину, мои учителя опровергли многие устоявшиеся взгляды на морских обитателей: кашалоты не хотят нас пожрать, дельфины пытаются с нами разговаривать, акулы могут быть кроткими и игривыми, если коммуницировать с ними на их условиях. Исследования Бюйля, Шнёллера и Газзо стали возможными благодаря фридайвингу, и, я уверен, когда-нибудь их выводы окажут существенное воздействие на наши суждения о жизни на Земле и месте человека в этой жизни.

И лучше всего то, как вам скажут дайверы, что «так может каждый».

Буквально каждый — независимо от веса, роста, пола и этнической принадлежности. Вопреки ожиданиям, отнюдь не все собравшиеся в Греции выглядят как атлетически сложенные пловцы вроде супермена Райана Лохте

На планете, которую населяет семь миллиардов человек, каждый дюйм которой нанесен на карту, распахан или вовсе загублен, море остается последним неизведанным и нетронутым уголком, последним великим фронтиром. Там, в глубине, нет мобильных телефонов, нет электронной почты, нет твитов, нет тверка, нет потерянных ключей от машины, нет террористической угрозы, нет забытых дней рождения, нет штрафов за просрочку платежей по кредитным картам, нет собачьего дерьма, в которое вас угораздит наступить прямо перед собеседованием. Все напряжение, шум и суета жизни остаются на поверхности. Океан — это последнее по-настоящему тихое место на Земле.

Фридайвинг идет вразрез со всем, что я знаю о выживании в океане: вы поворачиваетесь спиной к поверхности, плывете прочь от единственного источника воздуха и устремляетесь навстречу холоду, боли и опасностям больших глубин. Иногда вы теряете сознание. Иногда у вас течет кровь изо рта и носа. Иногда вы не возвращаетесь живым. После бейсджампинга — прыжков с парашютом со зданий, антенн, пролетов мостов и природных объектов — фридайвинг является самым опасным экстремальным видом спорта в мире. Ежегодно десятки, если не сотни дайверов получают травмы или гибнут. Это похоже на стремление к смерти.

Я принимаюсь изучать информацию о фридайвинге и об амфибийных рефлексах человеческого организма, о которых говорили участники соревнований. И выясняю (моя мама никогда бы в это не поверила, а большинство людей в этом бы усомнились), что это явление действительно существует и у него есть название. Ученые называют его нырятельным рефлексом млекопитающих или, более эмоционально, главным рубильником жизни и изучают вот уже пятьдесят лет.

Термин «главный рубильник жизни» ввел физиолог Пер Шоландер в 1963 г. Им он обозначил комплекс физиологических рефлексов, срабатывающих в мозге, легких, сердце и других органах в тот момент, когда мы опускаем лицо в воду. Чем глубже мы ныряем, тем более выраженными становятся эти рефлексы; в итоге они инициируют физиологические изменения, которые защищают наши органы от разрушительного воздействия давления воды и превращают нас в настоящих глубоководных животных. Фридайверы умеют предугадывать такие изменения и пользоваться ими, чтобы нырять глубже и оставаться под водой дольше