Людвиг фон Мизес

Антилиберализм ведет к краху цивилизации

Он не стремится создать ничего, кроме внешних предпосылок развития внутренней жизни.

Роскошь сегодня — это предмет первой необходимости завтра.

Отличительной чертой рыночной экономики является то, что в ней нет никакого уважения к имущественным интересам. Прошлые достижения не имеют значения, если они являются помехой будущим улучшениям. Поэтому адвокаты защищенности совершенно правы, обвиняя капитализм в незащищенности. Однако они передергивают, когда подразумевают, что виноваты в этом эгоистические интересы капиталистов и предпринимателей. Ущерб имущественным интересам наносит стремление потребителей к максимально возможному удовлетворению своих нужд. Не алчность богатого меньшинства, а склонность каждого пользоваться малейшей возможностью, позволяющей улучшить свое материальное благополучие, приводит к незащищенности производителя. Возмущение маляра вызывает тот факт, что его сограждане предпочитают дешевые дома более дорогим. И сам маляр, отдавая предпочтение более дешевым товарам по сравнению с более дорогими, вносит свой вклад в возникновение незащищенности в других секторах рынка труда.
Безусловно, необходимость постоянно приспосабливаться к изменяющимся обстоятельствам тягостна. Но перемены отражают сущность жизни.

Вся болтовня пропагандистов благосостояния преследует только одну цель, а именно затушевать этот вопрос, вопрос, который единственный имеет значение. В то время как накопление дополнительного капитала является необходимым средством дальнейшего прогресса, эти люди говорят о перенакоплении и переинвестировании, о необходимости тратить больше и ограничить объем производства. Таким образом, они являются провозвестниками деградации, проповедниками философии упадка и распада общества. Общество, организованное согласно их рецептам, некоторым людям может показаться справедливым с точки зрения произвольных критериев социальной справедливости. Но это определенно будет общество прогрессирующей нищеты всех его членов.

А истина в том, что капитализм не только многократно увеличил численность населения, но и в то же самое время беспрецедентно повысил уровень жизни людей. Ни экономическая мысль, ни исторический опыт не сообщают нам о том, что какая-либо иная общественная система может быть столь же благотворной для широких народных масс, как капитализм. Результат говорит сам за себя. Рыночная экономика не нуждается в апологетах и пропагандистах.

Какой бы ни была система правления, не может идти речи о длительном руководстве страной на основе доктрины, расходящейся с общественным мнением. В конце концов философия большинства одерживает верх. В долгосрочной перспективе непопулярная система правления невозможна.

Слепая надежда на экспертов и некритическое восприятие популярных лозунгов и предубеждений в таких жизненно важных вопросах равносильно отказу от самоопределения и согласию на доминирование других людей.

Нравится нам или нет, экономическая наука не может оставаться эзотерической отраслью знания, доступной только небольшой группе ученых и специалистов. Экономическая наука имеет дело с фундаментальными проблемами общества; она касается каждого и принадлежит всем. Она главное и истинное дело каждого гражданина.

Экономическая наука занимает специфическое и уникальное положение в сфере как чистого знания, так и практического использования знания, поскольку ее специфические теоремы недоступны для какой-либо верификации или фальсификации [84] на основе опыта. Разумеется, мероприятия, подсказываемые здравыми экономическими рассуждениями, приводят к намеченным результатам, а мероприятия, имеющие в своей основе ошибочные экономические рассуждения, не позволяют достичь поставленных целей. Но этот опыт всегда суть исторический опыт, т.е. опыт сложных явлений. Он никогда не может, как уже указывалось, ни доказать, ни опровергнуть какую-либо конкретную теорему[Cм. с. 33.]. Применение ложных экономических теорем приводит к нежелательным последствиям. Но эти результаты никогда не имеют неопровержимой убедительной силы, которую в области естественных наук имеют экспериментальные факты. Конечным критерием правильности или неправильности экономической теоремы является исключительно разум, без всякой помощи опыта.