mark mrakovich

— Блять, я вас убью, если вы подохнете, мудилы,

— Ноги ему целуй до конца жизни за то, что он твоего ребенка сохранил после такого.

Хосок поджимает губы и уверенно кивает. Будет. И ноги, и руки целовать будет, бесконечное количество раз благодарить и просить прощение будет.

Тэхен прежде никогда такого не ощущал. Внутри все горит адским пламенем, но снаружи он умело держит маску, ни на секунду не давая этому чувству прорвать оборону. Это ревность. Самая настоящая ревность, которую он ощутил во всей красе только сейчас.

Пьянят уже не алкоголь и жажда скорости. Пьянит желание. Любовь. Она движет, она заполняет тело и душу; все сердце соткано из нее тонкими, но крепкими нитями. И только ею хочется дышать.

— Что насчет тройничка?

Время вышло, от волны не спасется никто.

Не спасется Тэхен.

Оглаживает указательным пальцем каждый выпирающий позвонок, спускаясь, словно по лестнице вниз.

В ад, в котором рай.

Ты подрос, Юнги-я.

— А ты постарел

Итальянский бренд, итальянская марка, сицилийский загар, — оценивающе перечисляет Гук, оглядывая омегу с ног до головы. — Ты не здешний. Каким образом сюда занесло европейскую сучку?

о том, что вышел за братом лишь для того, чтобы подъебать Юнги