он просчитался: в шёлковой рубашке или в лагерном бушлате, он всё равно был частью ненавистной системы. То, что система эта тупо и безжалостно перемалывала всё самое яркое, необычное, интересное, думающее, не разбираясь, кто за, кто против, делало систему ещё страшнее, ещё отвратительней.