Джозеф Кэмпбелл

Из всех животных мы дольше всех остаемся у материнской груди, и это определяет наиболее постоянные характеристики человеческой души. Человек рождается слишком хрупким и уязвимым, он еще не готов встретиться с миром лицом к лицу. Именно мать защищает его от всех опасностей, своей заботой продлевая покой, который человек испытывал в период своего внутриутробного развития [2]. Именно потому ребенок и мать составляют единое целое, пережив травму рождения, и физиологически, и психологически [3]. Младенец переживает беспокойство, если матери долго нет рядом, и в результате у него развивается импульс агрессии; если мать не разрешает ему чего-то, это также вызывает его агрессию. Таким образом, первый объект враждебности и первый объект любви ребенка — это один и тот же человек, и он же его первый идеал (который впоследствии станет бессознательной осно­вой всех образов блаженства, истины, красоты и совершенства), и он составляет основу двуединой сущности Богоматери и Младенца [4].
Именно отец, к сожалению, первым нарушает безмятежный покой внутриутробного мира, и оттого становится объектом враждебности. Агрессия, которая предназначена «дурной» или отсутствующей матери, выливается на него, но при этом влечение к доброй матери-кормилице, хорошей и заботливой, сохраняется.

Героические подвиги сегодня уже не те, что во времена Галилея. Что было тьмой, стало светом, а свет обратился во тьму. Героический подвиг нашего времени заключается в поисках истины, чтобы снова извлечь на свет божий забытых атлантов, равных герою по духу

Понятие нирвана означает «Затушить Тройственный Огонь Желания, Враждебности и Иллюзии».

По Фрейду, желание жизни (эрос или либидо, соответствующие буддийскому Кама, «страсть») и Желание смерти (танатос или деструдо, соответствующие буддийскому Мара, «враждебность или смерть») — это два импульса, которые не только движут индивидом изнутри, но также и наполняют для него жизнью и смыслом весь окружающий мир

Психоанализ — это метод лечения людей, чрезмерно страдающих от бессо­знательно неверно направленных желаний и враждебностей, которые сплетают вокруг них свою паутину из нереальных страхов и амбивалентных зависимостей, освобожденный от них пациент оказывается способен относительно спокойно найти свое место в культуре своего времени с ее более реалистичными страхами и предубеждениями, эротическими и религиозными стремлениями, деловыми проектами, войнами, развлечениями и домашними заботами. Но для того, кто намеренно предпринял сложное и опасное путешествие за пределы своей общины, эти интересы также предстают как основанные на заблуждении. Потому целью религиозного учения является не излечение индивида с целью вернуть его к общим иллюзиям, а полное его отрешение от иллюзий, и не посредством изменения структуры желания (эроса) и враждебности (танатоса) — ибо это лишь создает новый контекст для иллюзии, а путем радикального «погашения» («деспирации») побуждений, направляя героя на славный буддийский Восьмиричный Путь.

Современные романтические истории, как и греческая трагедия, воспевают таинство расчленения, благодаря которому жизнь продолжается. Счастливый конец вызывает справедливое презрение, потому что он вводит нас в заблуждение; ибо известный и видимый нам мир, приведет нас лишь к одному концу — к смерти, разрушению, расчленению и невыразимым душевным страданиям, после того, как этот мир покинут те, кого мы любим.

«Жалость — это чувство, которое охватывает наш разум в присутствии всего, что составляет глубокий и непреходящий смысл человеческих страданий, приобщая нас к страдающему человеку. Ужас — это чувство, которое охватывает разум также в присутствии всего того, что составляет глубокий и непреходящий смысл человеческих страданий, приобщая нас к скрытой причине»

трагический катарсис («очищение» или «обновление» эмоций зрителя трагедии посредством переживания жалости или ужаса) соответствует прежнему ритуальному катарсису («очищению общины от скверны пороков прошедшего года, от скверны греха и смерти»), функцию которого выполняли празднество и мистерии с расчленением бога-быка Диониса.

Миссия истинного мифа и сказки в том и состоит, чтобы поведать истину об опасностях темного внутреннего перехода от трагедии к комедии и о том, как их преодолеть. Именно поэтому происходящее в них выглядит фантастическим и «нереальным»: потому что оно отражает не физические, а психологические победы.

величие Бытия оправдывает самые отвратительные и безумные трагедии этой огромной безжалостной вселенной.