Анна Блейз

Сказка августа
Лесные пожары начались рано, в первых числах августа. Все грозы, которые могли бы спасти дело, прошли южнее, и у нас не пролилось ни капли дождя. Каждый день мы замечали пожарные вертолеты, снующие между озером и дальними очагами возгорания.

Отта Ф. Свайр в своих книгах о Гебридах и, в частности, об острове Скай описывает немало удивительных и малоизвестных поверий. (Вот, например, вы знаете, что дьявола изгнали с небес третьего мая, а потому преступление, совершенное в этот день, никогда не простится? Лично я узнал это из ее книги о легендах Гебридских островов.) И в одной из ее книг я как раз и прочел о пещере в горах Черный Куллин, куда можно войти, если хватит смелости, и набрать золота, – но всякий раз, как человек приходит туда, пещера пожирает часть его души.

Однажды настав, зима будет длиться и длиться. Весна не придет ей на смену, земля не согреется. И воцарятся в мире голод и холод, и люди начнут воевать. Весь мир сотрясут великие битвы.
Брат пойдет войной против брата, отец – против сына, мать – против дочери. Сестры будут гибнуть от рук сестер, а дети их, в свой черед, ополчатся друг против друга.
То будет век жестоких ветров и бурь. Люди уподобятся волкам, станут охотиться друг на друга, как дикие звери. Мрак сгустится над миром, и все придет в запустение. Дома человеческие обратятся в развалины, заполыхают пожарами и рассыплются в прах.
Солнце исчезнет, словно и впрямь проглотил его волк. Пропадет и луна. Даже звезды скроются с неба. Сам воздух наполнится тьмой, как туманом, как пеплом.
То будет время ужасной зимы без конца, и имя ей – Фимбульветр.
И не останется в мире ничего, кроме снега, свирепых ветров да мороза, такого лютого, что каждый вдох будет жечь, как огнем, а слезы – застывать, не успев пролиться из глаз. Не будет больше ни весны, ни лета, ни осени. Только зима, а за нею – другая зима, и за нею – третья.
А потом земля содрогнется, да так, что горы рухнут и рассыплются пылью, деревья повалятся наземь и не останется людям никакого убежища.

Хоть ты этого и не видел, и не чувствовал, но другой конец того рога, из которого ты пил, был погружен в самую глубокую бездну моря. И выпил ты столько, что воды моря отступили от берегов. Это будут называть отливом, – и отныне, Тор, из-за тебя на море вечно будут сменяться приливы и отливы. Счастье еще, что ты не сделал четвертый глоток, – не то бы море могло и совсем пересохнуть.

Пока она опорожняет чашу, капли из пасти змеи падают Локи на лицо и в глаза. И тогда он кричит и бьется, корчится, дрожит и сотрясается в судорогах – так сильно, что вся земля под ним ходит ходуном. Мы, жители Мидгарда, называем это землетрясением.

Локи ведет за собою полчища Хель. Все, кто умер нелегкой смертью или смертью позорной, возвратятся на землю ходячими трупами, желая лишь одного: истребить без остатка всех тех, кто еще жив и способен любить.

Бог Улль охотится с луком и стрелами, а еще он ездит на лыжах.

Мифы Севера – это мифы холодной страны, с длинными-предлинными зимними ночами

Потому что, – со знанием дела заявил Тор, – когда что-то идет не так, я первым делом думаю, что виноват Локи. Это экономит мне кучу времени.

Записывать эти мифы начали уже после того, как христианство вытеснило древнюю скандинавскую религию, и многие из них были записаны не ради самих историй, а лишь из опасения, что некоторые кеннинги (поэтические метафоры, отсылавшие к определенным мифам) могут со временем утратить смысл, – как, например, выражение «слезы Фрейи», означавшее золото. При этом скандинавских богов иногда изображали людьми – королями и героями древности, чтобы сказки о них можно было рассказывать и в христианском мире.