Даниел Трейсман

того, чтобы обман был эффективным, надо начинать думать о манипуляциях заранее. В хорошие времена диктаторы обмана уже готовятся к плохим. Приписывая себе успехи, даже случайные, они создают себе репутацию профессионалов. Подобно второму типу тирана по Аристотелю, они притворяются, что максимизируют всеобщее благо.

Чтобы разобщить народ и информированных, диктаторы оскорбляют последних, ставят под сомнение их мотивы, навешивают на них ярлыки предателей и снобов и стремятся направить против них народное негодование.

Основной посыл пропаганды был простым – «повинуйтесь, не то будет хуже», а подразумевалось – «мы сила». Пропагандистские сообщения, как правило, формулировались буквально и прямо. В них почти не было ни юмора, ни иронии, ни игры слов, характерных для современной политической рекламы. Плакаты и лозунги состояли либо из категоричных призывов («Поддержите программу помощи матерям и детям!», «Уничтожим тех, кто встал на путь капитализма!», «Колхозник, занимайся спортом!»), либо из абстрактных утверждений («Революция не званый обед», «Дуче всегда прав!»). Демонстрация величия могла сопровождаться жизнеутверждающим националистическим самовосхвалением («Нас ждет светлое будущее!»), наставлениями трудиться без устали («Больше свиней, больше удобрений – выше производство зерна!») или перечислением идеологических ценностей («Страна, религия, монархия»).

бы цель заключалась в том, чтобы убедить маловеров, это выглядело бы смешно. Но если рассматривать пропаганду как часть репрессивной машины, все встает на свои места. «Приятный, веселый и человечный» лидер, у которого много общего с простыми людьми, не добьется послушания страхом – для этого скорее подойдет диктатор, подверженный приступам гнева и жестокости. А пресные и бесцветные новостные программы – лучшее средство отвратить людей от политики. Чем замысловатее доктрина, тем легче выявлять оппортунистов: только верные сторонники приложат силы, чтобы в ней разобраться. Абсурдность пропаганды говорит потенциальным диссидентам о мощи режима, который способен заставить людей повторять вслед за ним любую ахинею

Требуя угодливого подобострастия и равнодушного согласия с любым вздором, пропаганда выпалывает тех, у кого осталась совесть, а из беспринципных исполнителей создает опору для лидера

Если нет идеологии, не нужен и контроль за ее соблюдением. Они не защищают «правду» от нападок не потому, что им не хватает сил, а потому что никакой «правды» нет.

наибольший эффект от пропаганды достигается при ее горизонтальном распространении в небольших группах и сетях и через неформальные разговоры
111
. Поэтому диктаторы обмана вбрасывают свои сообщения в социальные сети без каких-либо указаний на авторство.

Пиночет ликвидировал левые СМИ в Чили и направил цензоров во все газеты, журналы, на радио и телевидение. Его солдаты совершали рейды по книжным магазинам. Однажды они реквизировали художественные альбомы о кубизме, решив, что в них содержится пропаганда идей кубинской революции Кастро

В проблемных политических системах больше других слоев общества правительство критикует информированный класс, а в странах с сильной демократией, наоборот, это чаще делает простой народ

хрестоматийных культах личности не было ничего смешного: никто бы не посмел шутить по поводу внешности Сталина или отказаться вскинуть руку в нацистском приветствии. Россиян сегодня не заставляют танцевать под «Такого как Путин» или душиться ароматом, созданным в его честь. Их не ссылают в лагеря за шутки над именем лидера (как в Китае при Мао) или за то, что обернули книгу в газету с его фотографией (как в КНДР при Ким Ир Сене)