Авнер Грейф

Этот механизм устойчивости зиждится на интуитивно понятных тезисах. Индивиды дальновидны: они оценивают шансы, прежде чем сделать что-то, и принимают в расчет то, что, вероятно, сделают другие. Они также ориентируются на прошлое, оценивая собственные убеждения на основе наблюдаемых результатов[151].

Как только поведение достаточно большого числа людей сдвигается к новому самоподдерживающемуся поведению, лучшим ответом всех остальных будет принятие этой формы поведения. Предыдущий институт подорван, и происходит институционализация нового поведения. Как только достигнут такой результат, необходимость в трате ресурсов на стимулирование этого поведения может отпасть.

овторяющиеся игры – это игры, в которых одна и та же стадия повторяется в каждом периоде (см. Приложение А). Такие игры могут показаться менее подходящими для изучения институциональной динамики, чем динамические игры, в которых игра может в каждый период меняться. В действительности, как уже было сказано и как показывает успех теории повторяющихся игр, применяемых для упрощения эмпирических исследований, эта теория позволяет учесть, как люди оценивают свое окружение и принимают решения.

В любом случае успешный переход к новому институциональному равновесию создает определенные проблемы. Те, чья поддержка имеет ключевое значение, должны иметь соответствующую мотивацию. Для этого необходимо гарантировать, что ex post им будет лучше, чем в случае, если они будут препятствовать этому процессу (см.: [Fernandez, Rodrik, 1991; Roland, 2000; Lau et al., 2000]). Государство, способное повлиять на выигрыши ex post, потенциально может обеспечить такие гарантии. Однако такое сильное государство может достоверно предоставить их, только если его власть ограничена – т. е. если оно может взять на себя достоверное обязательство не злоупотреблять своей властью.

В целом единокровные браки представляли собой средство сохранения кланов, родов и большой семьи. Эти браки были и до сих пор остаются распространенными на мусульманском Ближнем Востоке и в Северной Африке. В этом регионе число браков, заключаемых между людьми, являющимися двоюродными или еще более близкими родственниками, самое высокое в мире. В этом поколении и в каждой стране региона такие браки составляют от 20 до 50 % от общего числа [Bittles, 1994]. На Западе сегодня они составляют меньше 1 %[247]. Эта практика могла предшествовать исламу, отражая наследие племенного строя и желание сохранить контроль над богатством семьи, но в то же время ее поощрял мусульманский закон о наследовании [Hodgson M., 1974, vol. 2, p. 124]. По этому закону индивид слабо контролировал распределение своего имущества после смерти. В таком контексте единокровные браки позволяли сохранить нетронутым семейное богатство. Мусульманский закон о наследовании также укреплял большую семью в целом, предписывая, чтобы имущество делилось между многими родственниками [Schacht, 1982 [1964], p. 169–174].

Общая природа этой раннеевропейской политики как самоуправляемых, не основанных на родстве корпораций находит отражение в распространении органов политического представительства по всей Европе – от Англии на западе до Венгрии и Польши на востоке, от Сицилии и Испании на юге до Германии на севере.

Говоря более обобщенно, корпорации укрепили одновременно и нормы, и убежденность в приемлемости и возможности самоуправления, принятия решений большинством голосов, и рукотворный закон

Этот сравнительный упадок основанной на родстве организации общества начался в период Средневековья и отражал действия Церкви – социальной структуры, основанной на интересе. По идеологическим или эгоистическим причинам Церковь начиная с IV в. стремилась ослабить европейские структуры, основанные на родстве. Это достигалось за счет таких мер, как запрет браков между родственниками (иногда до седьмого колена), поощрение завещания имущества церкви, защита договорных браков и осуждение практик, направленных на расширение семьи, таких как полигамия, развод и повторный брак [Goody, 1983][246].

В коллективистских обществах социальная структура сегрегирована, т. е. каждый индивид взаимодействует социально и экономически в основном с членами определенной религиозной, этнической или семейной группы. Внутри этих групп исполнение контрактов обеспечивается неформальными экономическими и социальными институтами. Уровень кооперации между членами разных групп невысок, однако члены коллективистских обществ чувствуют себя включенными в жизнь других членов той же группы.

В индивидуалистических обществах социальная структура интегрирована, т. е. экономические транзакции осуществляются между людьми из разных групп, причем индивиды часто переходят из одной группы в другую. Исполнение контрактов обеспечивается главным образом благодаря специальным организациям, таким как суды. Высоко ценится опора на собственные силы.