Светлана Силакова

Консул сделал большой глоток.
– Древнее китайское проклятие, – повторил он. – "Чтоб ты жил в интересное время".

Из стука колес на стыках рельсов складывались нескончаемые звуковые рисунки, почти сразу захватившие мое воображение.

В чикагские годы я приучился жить по графику «круглосуточно семь дней в неделю» — то есть не признавал ни праздников, ни выходных — и, наверно, в те времена, как и теперь, этот распорядок подходил мне идеально.

Мне нравятся все разновидности изобразительного и исполнительского искусства, но больше всего я обожаю искусство первой свежести, а не какие-то разогретые остатки.

Оглядываясь на прошлое, я прихожу к мысли, что те люди в карнавальных костюмах, проходя мимо по бульвару, разглядели во мне что-то такое, что все остальные заметили лишь впоследствии. Когда они взглянули на меня и сказали: «Он пойдет с нами», — это была, по-моему, не просто случайность, а совершенно четкий знак, что я вступлю на путь художника. Я сброшу с себя одежду, обрету новое обличье. Стану другим человеком. В реальности эта метаморфоза тянулась намного дольше, но со временем действительно произошла. Вернувшись домой в Штаты, я впервые почувствовал, так сказать, «попутный ветер». Должно быть, на деле судьба начала благоволить мне намного раньше. Но теперь я ощутил «ветер в парусах» совершенно отчетливо.

– Нет света, – сказал Артур Дент. – Темно. Пытаясь понять людей, Форд Префект никак не мог свыкнуться с их привычкой постоянно констатировать очевидное, вроде «Чудесный денек сегодня, не правда ли?», или «Какой вы высокий!», или «О Боже, вы, кажется, упали в тридцатифутовый колодец… Ничего не ушибли?».

Самые отвратительные стихи, а также их создательница Паула Нэнси Миллстоун Дженнингс из Гринбриджа (графство Эссекс, Англия) были уничтожены вместе с планетой Земля.

В далеком прошлом к литературе их толкало стремление доказать свою культурность, сейчас же – исключительно садизм.

И продолжал уверенно шагать по заваленному мусором кафельному полу.

Триллиан казалось, что она в лондонской подземке – только, пожалуй, в более чистом ее варианте.

У жизни, разумеется, много непознанных сторон, но, пожалуй, чаще других перед нами встают вопросы типа «Почему люди рождаются?», «Почему умирают?» и «Почему в этом промежутке они стремятся носить электронные часы?».