C.S. Pacat

Он больше не был юным принцем, бродящим по дворцовым залам вместе с Никандросом после дня, проведенного в занятиях борьбой на арене в древесных опилках. Больше нет Принца Дамианиса. Личность, которую он так старался вернуть, исчезла.

«Получить все и все потерять в одно мгновение. Такова судьба принцев, которым предназначено взойти на престол», — сказал тогда Лорен

Тогда мы будем сражаться, — ответил Никандрос. — Вместе.
Прямолинейная простота этих слов застала Дэмиена врасплох. Он забыл, как ощущался дом. Он забыл доверие, преданность, кровную связь. Друзей

Я должен был встретиться с одним человеком. В нем есть все эти идеи справедливости и честной игры, и он пытался удерживать меня от совершения неправильных поступков. Но сейчас его здесь нет. К сожалению для тебя

Настоящим оружием Регента против Лорена всегда был сам Дэмиен

Дэмиен привык к чему-то, что было временным, как вспышка веселья в паре голубых глаз, на мгновение ловящих его взгляд

Правда своим ужасающим присутствием заполняла его грудь. Он подумал о единственной ночи, которую они провели вместе. Он подумал о том, как Лорен отдавался ему, уязвимый, с потемневшими глазами, и о Регенте, который знал, как сломить человека

— Если ты знал, — сказал Дэмиен, — как ты мог…
— Позволить тебе трахнуть меня?
У Дэмиена болело в груди, поэтому он почти не заметил признаков того же и в Лорене — контроль, бледное всегда лицо, но сейчас побелевшее

— Мы снова будем играть в притворство? — спросил Дэмиен. — Что ничего никогда не было?
— Если ты обеспокоен, что это пройдет незамеченным между нами, то не переживай. Каждый в моем лагере знает, что ты служил мне в постели.
— И это будет между нами так? — спросил Дэмиен. — Корыстно? Холодно?
— А как, ты думал, это будет? — ответил Лорен. — Что ты возьмешь меня в постель для публичной консуммации?
Это причинило боль.

— Это могло быть не… ты мог прийти ко мне и попросить помощи, я бы…
— Убил оставшихся членов моей семьи?
Лорен произнес это, стоя с прямой спиной и немигающим взглядом. С тяжестью Дэмиен вспомнил, как пронзил мечом человека, которого считал Регентом; как будто убийство Регента стало бы его искуплением. Не стало бы