Ridmi

Это была шутка.

— Спасибо, я… Я правда подумал, что что-то натворил, — облегчённо смеётся он, смущённо прикрывая ладонью рот.

Черт, он ведь даже зубы утром забыл почистить. Вот лажа.

— Переборщил? Извините, у меня сложно с чувством юмора. — Детектив извиняюще улыбается, и теперь он куда больше похож на простого человека, чем на грозного полицейского. — Но вы так и не ответили.

Тэхён будто невзначай потягивается на своём рабочем месте и, пока детектив не видит, делает Чимину ну очень большие глаза. Чимин фыркает и отворачивается от этого любителя всё превратить в мыльную оперу.

Очевидно, теперь пошлых шуточек про него и полицейского не избежать.

— Ого, это вы нарисовали? — вдруг отвлекается детектив.

Чимин прослеживает, куда упал его взгляд, и смущённо кивает.

— Да это так, просто... Мои скетчи.

И выпаливает всю историю как на духу. Про всё, что было, абсолютно, теперь уже даже про кражу, торопливо извиняясь, что как самый плохой в мире друг вчера не пришёл к нему и вместо этого развлекался с Мин Юнги, а потом пошёл грабить ювелирный. Он знает, что Тэхён никогда в жизни его не осудил бы и не сдал. Но и одобрения он, конечно, не слышит.

— Это всё жутко интересно, — подытоживает Тэхён хмуро, — и я почти верю в то, что это правда какое-то мистическое перевоплощение, учитывая, что твои глаза действительно зелёные, но… Чимин. Ограбление? Ради дурацкого колье ты спёр ювелирку на грёбаную кучу миллионов?

— Но ты не понимаешь, Тэ! — ноет Чимин, подпрыгивая на его койке от негодования. — Я просто не мог… Это трудно объяснить!..

— Я понимаю, — ласково и печально звучит голос Тэхёна. — Тебе трудно совладать с собой. Я… Уф, честно говоря, такое ощущение, что это всё сон. Я почти уверен в этом, но… — Он вздыхает, покусывая губы. — Даже при всех противоречиях и странностях, это не сон. И ещё — тебе придётся всё вернуть.

— Да… — понурив голову, соглашается Чимин. Конечно, придётся.

— Только сделай это так, чтобы никто даже не заподозрил, что это был ты, — грозно предупреждает Тэ. — Даже не смей попадаться! Я не собираюсь мириться с тем фактом, что ты попал в тюрьму из-за дурацкой кошки, которая вселила в тебя клептоманию. Это просто глупо! Если тебя поймают и упекут в тюрьму, передачки тебе носить будет кто? Лучший в мире друг Ким Тэхён? Даже не надейся!

Чимин не может сдержать улыбку. Как же он любит Тэхёна…

— Ты действительно веришь во всё это? — спрашивает он, пытаясь отвлечь его от темы про кражу.

Тэхён долго смотрит ему в глаза, будто сканируя, а потом швыряет в него пачкой салфеток с тумбочки.

Чимин ловит её не моргнув глазом, даже не обернувшись, будто его рука сама это сделала.

Лишь спустя секунду он переводит взгляд на свои пальцы, сжимающие несчастные салфетки.

— Теперь точно верю, — хмыкает Тэхён. — У тебя в жизни не было таких рефлексов.

Ещё один проверяющий. Чимин почти злится, закатывая глаза, но, опять же, сейчас белый день и это Тэхён. Он не собирается срывать на нём злость, тем более когда он в больнице.

закуривают ментоловые сигареты. Юнги — чтобы успокоить расшалившиеся нервы и собрать мозги в кучку, а Хосок — просто, за компанию (ну и ещё потому, что Юнги угощает; грешно отказаться, к тому же на свои денег-то и нет)

Они не друзья, и вроде до сих пор друг друга ненавидят. Но почему-то спать вместе с Чимином Юнги нравится больше, чем швырять его и драться с ним.

И в который раз Чимин понимает, что осуществлять мечты важно, как и любить. Важно стремиться, ставить цели, добиваться их. Важно жить полной жизнью, познавать мир, любоваться им.

— А ну, стой!

В любом другом случае Чимин бы даже не обратил внимания на беднягу, который попытался бы его перехватить.

Но слишком уж знакомый голос.

Юнги стоит в дверях запасного выхода на втором этаже с пистолетом, уверенно сжатым в его пальцах.

— Руки за голову, чтобы я их видел, — приказывает он.

Чимин помнит, что Юнги хороший стрелок.

Юнги может убить его, если достаточно хорошо прицелится, даже в прыжке.

Поэтому он всё же заводит руки назад и медленно оборачивается.

— А сейчас спускайся, без резких движений.

Чимин хмыкает и спускается по ступенькам на помост к нему.

Даже сейчас, когда Юнги угрожает выстрелить в него, Чимин не может не думать о том, какой же он горячий. Как белая футболка облизывает изгибы его тела, как суровый взгляд не оставляет шансов ослушаться. И кожаный ремешок на бледном запястье не сильно-то скрывает маленькое красное пятнышко от поцелуя, оставленного ему сегодня вечером.

Их разделяет всего метр между двумя подмостками и пропасть метров в семь высотой между ними.

Юнги всё ещё целится в него.

— Давай без фокусов, киса, я чертовски хочу спать, — предупреждает он, подмахивая пушкой. — Прыгай сюда и сдавайся по-хорошему.

Чимин закатывает глаза, а в тот момент, когда один из софитов светит детективу прямо в лицо, Чимин ныряет вниз, бесшумно прыгает и оказывается у него за спиной.

Юнги чертыхается, потеряв его из виду, оглядывается по сторонам, а когда Чимин пытается выхватить у него пистолет из рук, Юнги шарахается в сторону и… Если бы ни ловкость и сила Чимина, то Юнги бы уже разукрашивал своими мозгами пол внизу. Но он вцепляется в чужую куртку когтями и тянет наверх, а когда Юнги хватается за край помоста — выхватывает-таки у него пушку и откидывает в сторону. Юнги скалится, выругиваясь ну очень сильно без цензуры, и даже в таком буквально подвешенном состоянии умудряется делать свою работу — пытается хотя бы снять маску с его лица. Чимин мотает головой, не давая ему зацепиться за маску пальцами, и швыряет его на нижний помост напротив. Юнги приземляется удачно, значит его жизни больше ничего не грозит, так что Чимин, пропуская мимо ушей все лютые угрозы, летящие из уст Юнги в его спину, прыгает вверх по подмосткам и продолжает свой путь к вентиляционным шахтам.

— Чимин, я люблю тебя.

Юнги с горящими глазами ошарашивает его, едва Чимин возвращается в его палату.

Он даже застывает от такого внезапного признания.

— В смысле…

— Как ты узнал, что я хочу мандарины?

— А, я… не знал, — нервно сглатывает Чимин. Видимо, это было сказано в шутку. — Просто купил их.

— Мысли прочитал. — Юнги садится повыше, подтягиваясь за ручку-подъемник над кроватью, чтобы не беспокоить рану, но всё равно морщится, тихо охая. — Умираю, как хочу мандарины.

— Не надо умирать. Просто ешь.

Чимину не нравятся эти шутки. Про смерть. С того момента, как всё пошло наперекосяк, его только и окружали, что опасность и трупы.

Что, если бы Сохён выстрелила выше, прямо в сердце? Если бы Чимин пришёл чуть позже? Юнги бы уже не шутил так.

Он бы вообще уже не шутил.

— Так твои глаза всё-таки зелёные?

Видно, он уловил подавленное настроение Чимина, вот и пытается отвлечь на другую тему. Чимин неловко улыбается.

— Да, и… Мои зрачки не совсем круглые.

— Необычно, — бормочет Юнги себе под нос с лёгкой улыбкой. — Это просто особенность? Или…

''Или ты и правда кот? '' — наверное хочет спросить он, но молчит.

Чимин неловко прокашливается и пододвигает стул поближе к его койке, достаёт мандарин из пакета, чтобы почистить его для Юнги, и решает, наконец, рассказать всю правду о себе.

Нужно было ещё вчера всё ему рассказать, думает он, тогда, когда и хотелось это сделать от необъяснимого порыва чувств.

Тогда, быть может, всё обернулось бы совсем по-другому.

— Они не всегда были такими.

— М?

— Мои глаза, — поясняет он. — Они не всегда были зелёными.