Дарья Попова

Римская сложность выросла из военной экспансии.

Оглядываясь назад, античные историки сожалели о постепенной утрате мирного стиля в политике. Все больше и больше насилие превращалось в привычный политический инструмент. Традиционные ограничения и соглашения одно за другим потерпели неудачу, пока мечи, дубины и мятежи не заменили окончательно прежние голосования. В то же самое время, как заметил Саллюстий, у власти оказалась горстка необыкновенно могущественных личностей, очень богатых, с военным прошлым. Кончилось тем, что Юлия Цезаря официально объявили «пожизненным диктатором», а через несколько недель убили во имя свободы. Если историю разобрать на самые простые и неприукрашенные события, обнажаются ключевые моменты и конфликты, которые вели к распаду свободного государства, и проступают те последние капли, которые переполняли чашу на разных стадиях последовательного разложения политической системы, те злодеяния, которые надолго остались в памяти римлян.
Первым в этой череде было событие 133 г. до н.э., когда Тиберий Семпроний Гракх, народный трибун, автор радикальных реформ по передаче земель бедным крестьянам, решил выдвинуть свою кандидатуру на второй срок. Чтобы его остановить, толпа сенаторов и их клиентов несанкционированно прервала процесс голосования, забила дубинками насмерть Гракха и сотни его сторонников и сбросила тела в Тибр. Давно позабыв насилие, сопровождавшее борьбу сословий, многие римляне сочли именно этот эпизод первым политическим диспутом после падения монархии, который разрешился с помощью кровопролития и смертей многих граждан. Вскоре последовал второй: через десять лет брата Тиберия Гракха, Гая, постигла та же участь. Он предложил программу еще более радикальных реформ, включавших раздачу зерна бедным римским гражданам, и был успешно выбран на должность трибуна на второй срок. Однако в 121 г. до н.э. при попытке воспрепятствовать отмене своего законопроекта он был убит группой сенаторов. На этот раз тысячи мертвых тел запрудили Тибр. И это повторилось еще раз в 100 г. до н.э., когда другие реформаторы были забиты до смерти в самом здании сената, причем убийцы использовали черепицу с крыши в качестве оружия.
Три более продолжительных гражданских войны или революционных восстания (граница между ними часто туманна) последовали друг за другом и, можно сказать, слились в один то затихавший, то обострявшийся конфликт на 20 с лишним лет. Сначала в 91 г. до н.э. войну Риму объявила коалиция италийских союзников (socii), отсюда необычное, обманчиво узнаваемое название «Союзническая война». Через пару лет римлянам удалось победить восставших «союзников», наделив их в конце концов полным римским гражданством. Тем не менее число погибших среди мужчин, когда-то сражавшихся с римлянами бок о бок в завоевательных войнах, составило, по данным одного античного источника, 300 000 человек. Как бы ни была преувеличена эта цифра, она указывает на число потерь в живой силе, сравнимой с жертвами войны с Ганнибалом.

Однако последнее столетие Республики не было сплошной кровавой баней. Не надо забывать, что это было время расцвета поэзии, искусства и науки.

Создав пустыню, они говорят, что принесли мир»

«SPQR» (Senatus PopulusQue Romanus).

арк Лициний Красс, римский плутократ, известный заявлением, что человек не может считаться богатым, если он на свои деньги не может содержать частную армию,

Марк Лициний Красс, римский плутократ, известный заявлением, что человек не может считаться богатым, если он на свои деньги не может содержать частную армию,

Прежде чем Союзническая война была закончена, один из военачальников, Луций Корнелий Сулла, консул 88 г. до н.э., стал первым римлянином со времен мифического Кориолана, направившим свою армию против самого Рима. Сулла хотел вынудить сенат немедленно отдать ему руководство операцией на Востоке, в Азии, а когда он вернулся через четыре года с победой, то еще раз вошел в родной город с армией-победительницей и назначил себя диктатором. Перед тем как покинуть свой пост в 79 г. до н.э., Сулла издал огромный пакет консервативных законов, устроил в Риме царство террора и организовал первые в римской истории чистки политических врагов. Сулла впервые использовал проскрипции (proscriptio в переводе с латыни означало «то, что подлежит письменному обнародованию», такой вот чудовищный эвфемизм), в которых объявлялись на всю Италию имена тысяч граждан вне закона (среди них треть от состава сената), в расчете, что найдутся достаточно жестокие, жадные или безрассудные добровольцы, готовые за щедрую плату принести головы неугодных. В конечном счете все эти события вдохновили Спартака пойти на Рим войной и устроить печально известное восстание рабов в 73 г. до н.э., которое до сих пор остается самым увлекательным для романистов конфликтом во всей римской истории. Какими бы храбрыми восставшие ни были, эта горстка мятежных рабов-гладиаторов не обошлась без поддержки многих недовольных граждан по всей Италии, иначе им вряд ли удалось бы противостоять легионам на протяжении почти двух лет.
К 60 г. до н.э. нормой стало нарушение политического порядка, уличное насилие периодически становилось основным способом управления. Заговор Катилины был одним инцидентом в длинном ряду беспорядков. Множество раз бунт срывал голосование, подкуп оказывал влияние на принятие решений избирателями или присяжными в суде, убийство использовалось как главный аргумент в дискуссии с оппонентом. Пуб­лий Клодий Пульхр, брат «Лесбии», которую воспел в своих стихах Катулл, и инициатор высылки Цицерона в 58 г. до н.э., позже был убит бандой гладиаторов, принадлежавших одному из друзей Цицерона. Эта потасовка в пригороде Рима получила громкое и ироничное название «Битва при Бовиллах»). Так и осталось неясным, кто был в ответе за его смерть, труп был экспромтом сожжен в здании сената, которое сгорело вместе с ним. Для сравнения можно привести судьбу одного скандального консула 59 г. до н.э., который еще легко отделался: когда его забросали фекалиями, он до конца срока своего консульства просидел, забаррикадировавшись в своем доме.
На этом фоне три политика — Помпей, Юлий Цезарь и Марк Лициний Красс — заключили негласное соглашение и объединили свои возможности (связи, влияние и деньги), чтобы изменить политическую ситуацию в своих интересах. Этот «сговор троих», или «Триглав», как один сатирик назвал своих прославленных современников[33], впервые эффективно взял в частные руки принятие общественно важных решений.

одной стороны, мы видим Луция Сергия Катилину, озлобленного обанкротившегося аристократа, которого многие считают инициатором заговора против сенаторов: задумав убийство оппонентов и поджог Рима, он надеялся таким способом добиться списания всех долгов, как для бедных, так и для богатых.

был самый большой город в Европе, и он оставался таковым до XIX в.