Сильвен Тессон

В «Одиссее» герой блуждает в паутине островов, но в конце концов находит из нее выход.

Эти эпосы словно вторят друг другу: проклятие войны — здесь, возможность острова — там; эпоха героев — с одной стороны, личные странствия — с другой.

Окажется ли человек свободен в своем выборе или ему придется покоряться судьбе? Предстанет ли он простой пешкой в игре богов или вершителем своей собственной судьбы?

В 1920-х годах географ Виктор Берар нашел им всем точное географическое соответствие. Mare Nostrum, Средиземное море — прародина нашей Европы, дочери Афин и Иерусалима.

Я верю в неизменность человека.

Гомер — это прежде всего имя первозданного чуда, того момента, когда человечество обрело возможность зафиксировать в своей памяти рефлексию собственного существования.

Чтобы понять вдохновение слепого художника, вскормленного светом, ветрами и пеной морской, нужно пожить на скале.

Генри Миллер полагал, что всякое путешествие в Грецию наполнено «духовными видениями».

«Илиаду» и «Одиссею» можно рассматривать как поэмы без топографии. Нет нужды укоренять их в каком-то конкретном месте, потому что они адресованы универсальному не-месту.