Олег Шибaнов

Ключевые игроки, преобразующие наши отношения с городским пространством и друг с другом, — это крупные транснациональные корпорации, захватывающие новые рынки сбыта, а также государства и городские администрации, которые защищают интересы крупного капитала.

Застройка перспективных районов привлекает в них обеспеченное население и бизнес, в то время как трущобы заселяются людьми с низкими жизненными шансами. Эти категории городского населения настолько радикально отличаются друг от друга и разделены такими барьерами сегрегации, что говорить о какой-то объединяющей их фигуре горожанина не приходится.

В полном соответствии с опасениями основателей социологии оказалось, что город — это не проблема удобства, а политическая проблема. Первыми начали бунтовать жертвы субурбанизации и джентрификации, которые пришлись не ко двору в новых красивых городах и были вытеснены на окраины — это типичный сценарий для стран Центральной Азии и Латинской Америки.

Наконец, последний тренд — протесты из-за бесконтрольности городских администраций, номинальной и фактической приватизации городского имущества в бизнес-интересах крупных девелоперов и госслужащих. Показательным примером стала парализованная застройка территории закрытого аэропорта Темпельхоф в центре Берлина, где местные активисты предпочли огромное пустующее авиационное поле уже готовому проекту урбанизации пространства.

Природа города проявляет себя здесь дважды: если исходно город был сценой, на которой разыгрывалась драма возрастания неравенства, то теперь он становится еще и машиной, при помощи которой богатые становятся еще богаче на глазах у всех остальных.

Социолог видит в этих протестах гораздо больше, чем экономист или городской планировщик. В то время как в их глазах такие движения сопротивления выглядят близорукими и иррациональными, поскольку борются против развития города, социолог усматривает в этих выступлениях более глубокие мотивы. Экономический смысл таких протестов состоит в требованиях сократить неравенство, в желании не позволить превратить собственную жизненную среду в инструмент чужого обогащения.

Впрочем, вызов всегда состоит в том, чтобы сформировать разделяемую жителями города идентичность, убедить их в том, что они не просто соседствуют с туристами в пространстве, но являются горожанами, которых что-то объединяет

Социология вносит в урбанистику техники производства солидарности и коллективной жизни. Во многом благодаря усилиям социологов сегодняшние города не превращаются в средоточия унылых масс и открывают новые формы социальности.

Человек как биологический вид не эволюционировал для жизни в городе, тем более — в мегаполисе, с его небоскребами и запутанной транспортной системой. Поэтому ему приходится приспосабливаться к этой жизни здесь и сейчас, в том числе психологически.

Процессы второй группы (Веккер называет их «сквозными») образуют ось психологического времени, которая включает психологическое прошлое (память), психологическое настоящее (внимание) и психологическое будущее (воображение).