Лоббизм по-русски. Между бизнесом и властью

Ирина Васильевна Толмачева родилась 12 апреля 1979 года в г. Воткинске в Удмуртии. Окончила факультет психологии и педагогики Удмуртского государственного университета и аспирантуру факультета прикладной политологии научно-исследовательского университета Высшая школа экономики. Работает в Центре исследований гражданского общества Института экономики РАН. Сотрудничает с рядом консалтинговых компаний, предоставляющих услуги в сфере лоббизма и GR. Автор и соавтор ряда исследований и публикаций в научных журналах.
Поделиться своими впечатлениями о книге и задать вопрос автору можно по адресу электронной почты:
i.v.tolmacheva@gmail.com

Мне повезло работать под непосредственным руководством президента «АвтоВАЗа» Бориса Алешина. Я избалована уровнем руководителей, с которыми мне приходилось работать, но Борис Сергеевич меня поразил своей абсолютной человечностью. Он действительно любит людей. И в этом его сила и его слабость. У меня тоже есть такая слабость, и она присуща любому коммуникатору. Если коммуникатор людей не любит, то не сможет с ними взаимодействовать, договариваться. Всегда необходимо выдавать кредит доверия. Периодически приходится об этом сожалеть, однако иначе я не могу.

то же время цивилизованный лоббизм предполагает систематическое и последовательное формирование имиджа компании в среде органов государственной власти и других заинтересованных сторон (стейкхолдеров). Он включает в себя выявление противников и сторонников и работу с ними, поиск аргументации в поддержку твоей позиции по тем или иным вопросам, включая мнения независимых экспертов. Сюда же входит постоянное общение с ключевыми лицами в структуре госорганов с целью проинформировать их о тех или иных последствиях, которые может нести какое-то их решение или инициатива. А также то, что обозначают термином «корпоративная социальная ответственность», – проактивные действия компании по решению важных общественных задач. Таким образом, при правильно выстроенном цивилизованном взаимоотношении с госорганами компания становится для чиновников партнером и экспертом в своей области, а не «дойной коровой», или «врагом государства».

Цивилизованный лоббизм не противоречит действующему законодательству и законам корпоративной этики. Очевидно, что лоббизм, построенный на противозаконных схемах или действиях, в долгосрочной перспективе менее надежен, поскольку зависит от конкретных людей и персональных связей, которые легко потерять.

Хотя есть чиновники, которые работают исключительно потому, что им интересно. Как правило, это молодые и амбициозные люди. Они не выходят за рамки своих задач, но в рамках своей ответственности отрабатывают на сто процентов и даже не помышляют предъявить кому-то счет за проделанную работу».

Вот что рассказывает Олег Калинский: «Я поддерживаю принятие в России закона о лоббизме и упорядочения процедур взаимодействия бизнеса и власти, потому что мне всегда импонировало, когда правила игры известны и прозрачны, а среда – конкурентная.
Закон о лоббизме, конечно, когда-нибудь будет. Вопрос – когда, как и в каком виде. В такой крайне чувствительной сфере, как общение бизнеса с властью, факультативность исполнения этических требований и свободная интерпретация процедур взаимоотношений частного и государственного секторов с легкостью могут привести к полному пренебрежению этими требованиями и процедурами. Поэтому и нужен закон».

Сама по себе лоббистская деятельность отечественных толкачей необходима как минимум тем отраслям или регионам, интересы которых они отстаивают. Без цивилизованных форм продвижения и согласования множества частных интересов нельзя выявить и продвинуть общие интересы государства и народа. В разнице между частными интересами и суммарным общим интересом состоит различие лоббизма и политики.

«Сращивание бизнеса и власти – источник прямого конфликта интересов, потому что государственный чиновник, работающий на деньги налогоплательщиков, не должен лоббировать интересы конкретной компании или группы компаний и игнорировать свои должностные обязанности и ограничения, которые накладываются на государственного служащего. Большинство высокопоставленных деятелей власти можно назвать лоббистами. В первой сотне лоббистов все ведущие места занимают представители власти, а не представители джиар-сообщества, и это является прямым ударом по той концепции лоббизма, которую я проповедую», – сетует Олег Румянцев.

Бывают ситуации, когда кто-то участвует в конкурсе или тендере и выигрывает, исходя из преференций организаторов. Но условия любого конкурса пишутся, и если эти условия написаны таким образом, что позволяют сделать победителем какого-то одного участника тендера, то организаторами конкурса по определенной жалобе может заняться антимонопольная служба и отменить результаты тендера. И даже если условия написаны некорректно, это не значит, что их написали специально под какого-то человека или компанию. Возможно, что люди просто не понимают тонкостей бизнеса.

Обстоятельно рассказывает о рисках Даниил Бриман: «Бывают ситуации, когда лоббисты решают вопросы с помощью денег, но, на мой взгляд, это проявление профессиональной слабости. Так происходит, когда лоббисты пытаются продавить решения, которые идут вопреки здравому смыслу, во вред обществу, экономике и субъектам рынка. В таком случае, кроме как за деньги, решение в органах государственной власти не принимается. Я считаю, что если лоббистская деятельность строится на деньгах, покупке каких-то решений, то это может быть эффективным только в какой-то очень короткий период времени. Человек, которого лоббист покупает, может быть перекуплен теми, кто больше заплатит. Это очень тонкая грань, и здесь с точностью можно предсказывать только одно – зависимость. Получается как в известной шутке: «На каждую хорошую статью дохода есть своя статья в Уголовном кодексе». Кроме того, в лоббизме очень важна хорошая репутация, которая позволяет открывать почти любые двери. А с человеком, который имеет плохую репутацию, даже встречаться не будут».