Истории драматургии театра кукол

Л. Г. Шпет еще в 1968 г. писала: «Признаться, я начинаю уставать в кукольном театре от спектаклей, которые только иллюстрируют – пусть даже отлично – некую фабулу, заимствованную из литературы, фольклора и т. д. Возможно, что для детей этого достаточно. Но мы с вами хотим завоевать не только детскую комнату, а целый мир, да еще получить пару коньков в придачу.

Период конца 80-х – начала 90-х гг. стал для русской драматургии театра кукол кризисным.

Одной из причин прихода Успенского в драматургию театра кукол, как и у многих его современников, была невозможность должным образом реализоваться в литературе «взрослой». Кроме того, автору хотелось попробовать себя и на эстраде, и на радио, и на телевидении. Особенно он любил приходить туда, где начиналось что-то новое, на развалины устаревшего, где нужно было поднять интерес читателя или зрителя.

На самом деле И. Шток написал более двадцати вариантов «Божественной комедии», результатом которых стала «Подробная история сотворения мира, создания природы и человека, первого грехопадения, изгнания из рая и того, что из этого вышло». Читая эти пьесы, страницу за страницей, понимаешь долгий путь драматурга, стремившегося не просто написать пьесу на заданную тему, а понять некие пиковые, наиболее выигрышные возможности этого искусства. От варианта к варианту – сокращаются диалоги, исчезают монологи и бытовые подробности, добавляются места действия и персонажи, уточняется главная тема, идет увлекательный поиск образов. «Божественная комедия» стала одной из самых репертуарных пьес театра кукол для взрослых. Много раз ее пытались ставить и в драматических театрах, но там она не имела подобного успеха, так как органически принадлежала другому, «кукольному» миру.

Размышляя об опыте постановки имитационной драматургии театра кукол конца 40-х – 50-х гг., С. Образцов писал: «…Если сейчас незнакомый мне автор приносит пьесу, я прежде всего читаю перечень действующих лиц: “Петр Иванович Чулков, 48 лет. Анна Степановна, его жена, 42 года…”. Дальше мне читать не надо. Пьеса не годится. Она “человеческая” […]. Товарищ автор, несите пьесу в Малый или на Таганку.

Режиссер театра кукол вынужден, работая с драматической пьесой, вводить в ткань спектакля драматических актеров, использовать средства театра масок, балета, пантомимы, т. е. или обращаться к испытанным выразительным средствам барокко, или идти по пути имитации натуралистического искусства.
Если драматургия театра кукол «периода имитации» создавала своеобразные «макеты», дайджесты «живой» драмы, то спустя двадцать лет (в конце 70-х гг.) – спектакли «театра манекенов» и «третьего жанра».

«Сюжетом ее является путешествие по городу убежавшего из цирка медведя, – писал С. Образцов, – а вот тему я, по правде сказать, и назвать сейчас не могу […]. В спектакле было много смешного, так как встречавшиеся с медведем жители города по-разному реагировали на эту встречу. Реакция проявлялась иногда даже в эксцентрических поступках. Например, старуха с испугу залезала на колокольню, откуда ее с большим трудом доставали пожарные. Или другой эпизод. Женщина трясла из окна шубу. Увидела медведя и уронила ее… Как видите, все достаточно забавно и достаточно смешно. Но все, по существу, ни о чем»

эта драматургия представляет собой особый, самостоятельный вид литературно-театрального творчества с особой поэтикой, природой конфликта, системой характеров, хронотопом, связанным, в том числе, и с типом технологических систем действующих персонажей-кукол (марионетки, «петрушки», теневые фигуры, планшетные куклы и др.).

«Марионетки живут в другом условном мире, с другим, если можно так сказать, отношением к жизни, – писала Н. Гернет. – Они, как петрушки, могут быть смешны и гротескны, но все-таки по-другому, по-своему. И юмор у них иной, более мягкий, что ли. Они могут быть изящны, по-настоящему грустны, трогательны и серьезны. Но стремительность, резвость, активность петрушек им несвойственна»[295].
Здесь автор затрагивает одну из принципиальных для драматургии театра кукол проблем – зависимость компонентов пьесы от той или иной технологической системы используемых театральных кукол

Сам В. Швембергер так вспоминал о создании Театра детской книги: «В 1929 г. я подал заявление в Госиздат через И. А. Цеткина с предложением организовать Театр пропаганды детской книги. Первый спектакль ТДК был сыгран в Госиздате 12 февраля 1930 г. […] Мы задумывали “Театр чтеца”, который помог бы научить ребят, как мы говорили, образно читать – читая, ясно представлять себе в образах то, что читаешь, насыщая это своей фантазией, опытом, знанием. Обогащать чтение своими жизненными впечатлениями,