Ангелы Опустошения

я бы заглядывал в бакалейные лавки и видел бы ни к чему не причастных дзенских мясников что рубят головы цыплятам

Это великое Знание, это Пробуждение, это Пустотность – Так заткнись, живи, странствуй, ищи себе приключений, благословляй и не жалей

Мне нужно лишь подождать 30 долгих дней чтоб спуститься со скалы и вновь увидеть сладкую жизнь – зная что она ни сладка ни горька а просто она вот такая, и всё вот так вот

Позже у меня случились приключения там в Биг-Суре которые были по-настоящему кошмарны так кошмарны как бывает лишь когда становишься старше и твой последний момент вынуждает тебя проверять всё, обезумевать, только чтоб посмотреть как поступит Пустота

на самом деле тайно негнущаяся незаинтересованность скрывающая собой тот факт что этот персонаж не способен сообщить ничего ни сильного ни интересного, некая социологическая отстраненность которая вскоре станет на некоторое время пунктиком для массы молодежи среднего класса.

Я не мог ничего объяснить не говоря им что они мне надоели равно как и всего остального, странная штука когда ее надо сказать людям с которыми провел много лет, все lacrimae rerum [175] сладкой связи сквозь безнадежную мировую тьму, поэтому не говори ничего.

Самым лучшим мгновением дня было скользнуть в постель с ночником над книжкой и читать лицом к открытым окнам дворика, звезды и море. Я тоже слышал как оно там вздыхает.

– Не спрашивай меня – Я получаю эти послания с других планет – Я очевидно некий агент с другой планеты но еще не совсем ясно расшифровал свои приказы.

– Но зачем весь этот мерзкий ревм – все эти вы-де-ле-ни-я.

– Я высираю свое образованное среднезападное прошлое раз и навсегда. Все дело в катарсисе где я говорю самое ужасное что могу придумать – Ты только представь, самую кошмарную грязную склизкую ужасную черномазую позу из всех возможных – К тому времени как я закончу эту книгу я стану чист аки ангел, дорогой мой. Эти великие экзистенциальные анархисты и террористы так называемые никогда даже о своей собственной обоссанной ширинке не упоминали, дорогуша – Им следует ворошить палками собственное говно и анализировать его во имя общественного прогресса.

– Давай попробуем поесть, – и вот мы посыпали щепотками сырой опийной грязи чашки горячего чая и выпили. Через минуту мы были вусмерть до посинения обдолбаны. Я поднялся наверх со щепоткой и подсыпал себе еще в чай, который заварил на маленькой керосинке любезно купленной мне Быком в обмен за то что я перепечатал первые части его книги. На спине двадцать четыре часа после этого я пялился в потолок, пока маяк Девы Марии вращавшийся на мысу с той стороны Бухты посылал ленту за лентой спасительный свет по плутовскому моему потолку

Но к следующему дню я понял что мудачками у него были все – я, Ирвин, он сам, арабы, женщины, торговцы, Президент США и сам Али-Баба: Али-Баба или как там его звали, ребенок, выводящий в поле отару овец и несущий на руках ягненка со сладким как выражение на лице св. Иосифа когда тот сам был ребенком: – «Мудачок!» Я понял что это просто такое выражение, печаль Быка что он никогда не обретет снова невинности Пастыря или по сути этого же мудачка.