Убийца шута. Сага о Фитце и Шуте. Книга 1

Если они заберут его... — Она сморщила лоб. — Так же, как со мной. Как с орудием. Выбора не будет. — Ее ресницы затрепетали, глаза открылись, и странный, бесцветный взгляд как будто встретился с его взглядом. — Я родила троих детей. Ни одного не видела, не держала в руках. Их забрали. Как забрали меня.

самому маленькому волчонку требуются самые острые зубки

Как краска пропитывает волокна ткани, чтобы изменить их цвет навсегда, так и память, жгучая или сладостная, меняет волокна человеческой души.

Выходит, его первой любовью была леди Пейшенс, жена моего деда? А потом он вырастил моего отца, прежде чем жениться на моей матери? Переплетение ветвей моего родового древа кружило голову

В детстве мы верим, что взрослые знают все, и даже если мир нам непонятен, они сумеют придать ему смысл. Даже после того, как мы сами взрослеем, в минуты страха или печали нас инстинктивно влечет к старшему поколению

Дело не всегда только в тебе. Иногда ты просто часть от целого.

Есть завершения. Есть начала. Иногда они совпадают, и конец чего-то одного отмечает начало чего-то другого. Но иной раз после конца просто наступает долгая полоса – время, когда кажется, что все завершилось и ничто другое уже не начнется.

Знакомые запахи всколыхнули множество детских воспоминаний. Эль, копченое мясо и жирные сыры, хлеб в печи и горячий суп, булькающий и манящий…

Я любил этого человека, как никого другого. Я не говорю, что любил его больше твоей матери. Моя любовь к нему была другой. Однако если ты слышала, что в наших отношениях было что-то непристойное, то этого не было. Мы не этим были друг для друга. Мы были чем-то большим.

Секрет остается твоим лишь до тех пор, пока ты им не поделишься. Поведай его одному человеку – и он перестает быть секретом.