Единственный, кому ты веришь

а я снова обрету желание писать, быть писателем. Дело в том, что я не могла написать ни строчки. Как покалеченная птица не может взлететь. Мне вывихнули крылья. Я смирилась.

Жизнь от меня ускользает, разваливается на куски, поэтому писать – это способ выжить, единственный способ. Я живу не для того, чтобы писать, я пишу для того, чтобы уцелеть. Спасаюсь. Сочинить роман – все равно что построить себе убежище.

Думал, что правда вернет ее к жизни. Но не все готовы мириться с правдой. Большинству до правды нет дела. Для людей имеет значение только то, во что они верят. Они пишут свои истории поверх правды, стирают ее собственным вымыслом, живут внутри сказок. Их жизнь – это палимпсест, и лучше не пытаться разобрать, что там написано под свежим слоем.

Не смогла. Делала шаг к разрыву – и тут же отступала, чтобы еще крепче ухватиться за Криса. Мне необходимо было слышать его голос, быть в курсе, где он и чем занимается. Нужно было чувствовать себя любимой. Крис занял место Жо, и, потеряв его, я осталась бы одна. Он стал доказательством моего существования.

Наши разговоры казались слащавыми и ужасно банальными, но всякий раз, как они заканчивались, меня охватывала любовная тоска – страх утраты, который у меня всегда сопутствует любви.

Что мне не нравится в вашем ремесле, в этой вашей как бы «науке», так это ее неспособность ничего изменить. Вы можете объяснить человеку, что с ним происходит и что происходило раньше, но это его не спасет. Не важно, понимает человек причину своих страданий или нет – он все равно страдает. Никакой от вас пользы. Нельзя склеить разбитые надежды. На заштопанных простынях неудобно спать.