Двойной шпагат

Жак Форестье был скор на слезы. Поводом для них могли быть кинематограф, пошлая музыка, какой-нибудь роман с продолжением. Он не путал эти ложные признаки чувствительности с настоящими слезами. Те лились без видимых причин.

чтобы жить на земле, надо следовать ее изменчивой моде, а сердце здесь нынче не носят.

Я болтаюсь неприкаянно в самом себе, думал он, и ЭТОГО я могу избежать. Остальное — Божья воля.

Смерть показывает нам всю нашу жизнь

Каким бы классом мы ни ехали, всех нас вместе жизнь на той же огромной скорости, в одном и том же поезде мчит к смерти.

неумело убивал время, которое мастерски убивало его.

Мода умирает молодой. Вот почему так серьезна ее легковесность.

Г-жа Форестье была близорука и жила прошлым: две причины, мешающие ей четко представлять себе настоящее

Любить и быть любимым — вот идеал

Карта нашей жизни сложена таким образом, что мы видим не одну пересекающую ее большую дорогу, но каждый раз новую дорожку с каждым новым разворотом карты. Нам представляется, что мы выбираем, а выбора у нас нет