Самир 2. Изо льда в пламя

Не оборачиваюсь, потому что знаю, он идёт за мной. Тот, кого не замечала раньше. Тот, кто был всегда рядом…

Я заплакала. Впервые за долгое время эти слёзы были от счастья, не от горя. Я представила, как прикоснусь к нему, как коснусь губами маленькой макушки, пахнущей молоком и солнышком; и вся боль, которую накапливала целый год, полилась из меня солёными слезами.

— Я верю. Верю тебе.

Самир отстранился, улыбнулся мне. Вытер слёзы большими пальцами, склонился к губам.

— Мы всегда будем верить друг другу. Больше никаких сомнений. Никогда. — Губы обожгло его дыханием, затрепыхалось в груди сердце. — Обещаю, — и накрыл своими губами мои.

Опрокинув меня на диван, наспех расстегнул куртку и, прикусив нижнюю губу, слегка её оттянул. Снова отстранился, заглядывая в лицо.

— Не надо… Не останавливайся, — притянула к себе, раскрывая губы для поцелуя, и Самир со стоном обрушился на них, хватая меня за запястья, с силой сжимая.

Хватаюсь за его плечи, обтянутые белой футболкой, вонзаюсь в них ногтями. Ударяемся друг о друга зубами, на языке чувствуется сладковатый привкус крови, но мы уже не можем остановиться. Как озверелые, потерявшие вмиг человеческий образ, хватаемся друг за друга и прижимаемся телом к телу.

Имеем, что имеем. Мою боль не излечить сожалениями и поисками виноватых.

Лишь одно единственное желание — прижать его к себе как можно крепче. Но боюсь причинить крохе боль. В этот же момент осознаю, как оно… Быть мамой

. Обрушится прямо на твою голову… А потом, когда шмякнулась о жестокую реальность, взвыла от боли и возненавидела себя за ту слабость, что превратила тебя в жертву

Ты даже не подозревала, с каким грохотом обрушится твой розовый, придуманный мирок

. Наша ненависть, как и любовь, взаимна

Ай, колючий, — хихикнула, отстраняясь. — Знаешь, а я даже не представляла, насколько мы похожи.

— Не щетиной, надеюсь? — смешок утонул у шеи, и кожи коснулись горячие, влажные губы. Малыш на моих руках заагукал, схватился за палец Самира и скривился, явно собираясь заплакать. — Глянь-ка, кажется, наш парень проголодался.

Оригинальное признание в любви.

— Я не романтик, — отвечает мне улыбкой и, приобняв за талию свободной рукой, притягивает меня к себе.