«Это мое тело… и я могу делать с ним что хочу». Психоаналитический взгляд на диссоциацию и инсценировки тела @bookiniers

У многих пациентов с тенденциями к самоповреждению, которые пытаются освободить себя от напряжений любого рода посредством причиняемой себе боли (тем, что режут себя, обжигают кожу и т. д.), можно наблюдать искреннее желание к саморазрушению и огромную гордость за обретенную посредством него власть, своеобразное ощущение всевластия и гордости за то, что не нужно прибегать к помощи других, чтобы достичь удовлетворения»

лишена ценности и обретает ее, когда что-то получает.

Я различаю три формы желания иметь ребенка: во-первых, зрелое, легитимное нарциссическое желание достижение идентичности взрослого (у мужчины и женщины) и репродукции, во-вторых, протестную попытку подростка избежать достаточной степени сепарации и развития, так сказать, насильно стать взрослым и отграничиться от родителей и, в-третьих, попытку создать для себя в желанном ребенке материнский объект как выражение регрессивных потребностей, т. е. стать матерью для самого себя в лице ребенка (лучшей, чем собственная мать человека в детстве).

Грудь слишком большая или слишком маленькая, пенис (всегда) слишком маленький.

Агрессия направляется против самого себя, идентификация ведет к ипохондрическим страхам смерти, которые также можно понимать как результат обороны против желания смерти родителям. Таким образом, сознательный образ материнского объекта остается идеализированным (как это можно увидеть в клинических примерах).

Ференци (Ferenczi, 1933) говорит о «терроризме страдания», т. е. родительского страдания, терроризирующего ребенка и воспитывающего из него «пожизненную сиделку».

В первую группу входят матери, которые сами страдают хроническими заболеваниями или ипохондрией, также депрессивные, ограничивающие ребенка на пути к автономии и вызывающие чувство вины своей болезнью: эта первая группа примерно соответствует первому типу матерей, «вызывающих» тревожный невроз, «прикрепляющему типу», как это сформулировал Кениг

Потом она нашла «хорошего» мужчину, который и сейчас остается ее партнером, мягкого и понимающего, и началась анорексия.

Дорогой господин Хирш!

Пожалуйста, простите,

откусывала животным головы, ноги и т. д., а потом меня мучила совесть за то, что я уничтожала зверей.