Охотясь на Аделин

– Мята – это деликатес, а ты – неотесанный чурбан, не способный оценить ее вкус.

Мидоуз, детка. Наша фамилия – Мидоуз.

– Мой день рождения седьмого сентября, – говорю я.

Страсть к Аделин Рейли – чувство, которое мне знакомо уже очень давно, но это первый раз, когда я отказываюсь следовать ему.

Когда я вижу ее в таком состоянии, у меня сердце разрывается на части, и все, чего я хочу, – это вручить ей его осколки, чтобы ей было за что ухватиться.

Кусочек за кусочком мы оба рассыпаемся, и осколки водопадом падают вокруг нас. И я знаю, что, когда Зейд соберет наши осколки и снова соберет нас, мы соединимся друг с другом уже навсегда.

– Я здесь, мышонок, я здесь,

Один его глаз голубой – такой светлый, почти белый, с извилистым шрамом, пересекающим его поперек. А другой – карий, такой темный, что кажется обсидиановым. Я отчетливо вижу черты его лица, даже несмотря на надвинутый на голову черный капюшон. И сейчас он с облегчением смотрит на меня.

Сегодня я вернусь домой со своей маленькой мышкой. А потом?

Потом мы вместе сожжем весь мир.

Мышца в моей груди колотится так сильно, что мне становится больно. Я выбегаю на крыльцо и спускаюсь по шатким ступенькам, едва не останавливаясь, когда замечаю два трупа рядом с лестницей. Шеи охранников тоже перерезаны.