Пылающий бог

Если они всего лишь животные, то как им удается нас убивать?
Кто решает, кого считать человеком? Никанцы и спирцев считали животными и на многие века превратили их в рабов-воинов. Ладно, пусть враги – не люди. Но если они – животные, то должны быть менее развитыми. А если мугенцы менее развиты, то почему побеждают? Значит ли это, что в нашем мире выживают только звери?

Ненависть – забавная штука. Она пожирает изнутри, как отрава. Каждая мышца тела напряглась, а кровь в венах стала такой горячей, что казалось, будто голова расколется пополам, но тем не менее это наполняло Рин энергией. Ненависть – тоже своего рода огонь, и если не осталось ничего другого, она поддерживает в тебе тепло.

Мы не закончили сражаться. Все это понимают? Они не запросили мира. Не послали дипломатов. Мы не заключили перемирие, лишь получили передышку и не знаем, как долго она продлится. Нельзя просто сидеть сложа руки и ждать. Нужно ударить первыми.

Когда-то Рин любила его, как отца.
Он научил ее всему, что знал. Привел ее к Пантеону. А потом бросил, снова вернулся, предал и спас.

А теперь ты уже должна знать, что, если оставлять врагов в живых, война никогда не закончится.

Пытаешься разобраться, помню ли я тебя? Потому что я помню. Тебя трудно забыть.

Она провела в армии достаточно времени, чтобы понимать, как это бывает. Мужчина хвастается своими победами. Женщина, обычно единственная в эскадроне, приобретает славу шлюхи.

– Незваный гость желанным не бывает, – заметила Дацзы.

– Бывает, если третий гость приставил к горлу хозяина нож, – возразила Рин.

Выжившие всегда давали негодные сведения – либо от страха преувеличивали угрозу, либо преуменьшали ее в надежде, что освободительная армия спасет их деревню

Ненависть – тоже своего рода огонь, и если не осталось ничего другого, она поддерживает в тебе тепло