Код бестселлера

Книга о том, как написать бестселлер, оказалась довольно ... своеобразной.

Для начала - описание книги в интернет-магазине: "Исследование связи между творчеством и технологиями"...“Спросите кого угодно, как достичь успеха в книжном деле, и большинство ответит, что это игра случая, гадание по хрустальному шару. Но … благодаря Джоди Арчер и Мэтью Джокерсу алгоритм найден, код разгадан, и эта разгадка того, как именно действует на нас художественная литература и зачем мы читаем, обещает быть чрезвычайно интересной.”

Спойлер:

- никаких сенсационных "разгадок" нет;

- “код бестселлера" - это, по факту, несколько тезисов, в основном не вызывающих доверия;

- о "связи между творчеством и технологиями" не говорится ничего нового.

“Код бестселлера” написан двумя американскими специалистами по литературоведению, использующими количественные методы. Надо сказать, количественный подход в искусствоведении применялся в СССР (равно как и на Западе) со времен оттепели; правда, к революционным результатам, увы, не привёл даже в работах знаменитой тартуско-московской школы. Про академика М.Л. Гаспарова, одного из наиболее известных практиков количественных методов, ходила шутка, что, дескать, Михаил Леонович всё считает, считает, а потом у него Мандельштам оказывается советским поэтом.

Вместе с тем, отечественная школа была нацелена, как правило, на узкую задачу: выявление стилистического фундамента отдельного автора или художественного направления, и в этом количественные методы оказывали литературоведам вполне осязаемую помощь.

Но авторы “Кода бестселлера” решили задаться вопросами коммерческими. С помощью своей “компьютерной программы” они проанализировали “множество” художественных текстов, чтобы определить факторы высокого коммерческого успеха книги. Сама программа — это какое-то сочетание технологий машинного обучения и анализа текстов, которому авторы “скармливают” текст книги и на выходе получают вероятность того, что она станет бестселлером. Никакого исходного кода, ссылок на github и т.п. авторы не публикуют, — и читателю остаётся верить им на слово.

Благая весть авторов - все бестселлеры имеют общие черты, благодаря которым они заслуженно получили коммерческий успех. На протяжении всего “Кода” авторы то и дело заявляют, что с 80–90%-ной вероятностью их программа “угадывала” будущие бестселлеры. Однако, по мере чтения, начинаешь догадываться, что для такого прогноза компьютер и не требовался. Парадигму бестселлера для авторов составляют три популярных романа, — “Девушка с татуировкой дракона”, “Пятьдесят оттенков серого”, “Код Да Винчи”, — и у “тестируемого образца” тем выше шансы стать бестселлером, чем больше он похож на эту троицу.

Какие же “научно обоснованные” составляющие кода бестселлера предлагают нам Арчер и Джокерс?

Вот их тезисное изложение.

В бестселлере не может быть более одной большой темы (или идеи, - авторы не делают большой разницы). Идеальный рецепт — одна доминирующая тема и несколько второстепенных, которые придают колорит. Например, тема правосудия (главная) и бытовых неурядиц (второстепенная) в детективах. Если автору хочется “показать свою образованность” в нескольких темах - бестселлеру не бывать.
Автор бестселлера должен придерживаться реализма (!), а его главной темой должны быть человеческие отношения, человеческая близость, а также (в меньшей степени) домашняя жизнь, работа, дети в школе и современные технологии (фантастика однозначно в пролёте, только если она не подана так, как в “Марсианине”).
В бестселлере должно быть стилевое единство, узнаваемый авторский голос, и очень важна первая фраза книги, в которой должно быть “действие” и выражена “ явная позиция автора”:“лучшие вступительные предложения уже содержат в себе весь конфликт, который развернется на следующих трехстах страницах. И все это – в двадцати словах или даже меньше”. Книге вот с таким началом, по мнению авторов, ничего не светит: “Ночные города, мне кажется, полны мужчин, которые плачут во сне, а потом ничего не говорят об этом”. А вот примеры очевидно “бестселлерного” начала: “Я любила Нью-Йорк безумной и страстной любовью, какой удостоилось единственное другое существо в моей жизни”, “Во время игры Шварц не замечал мальчика”.
Сюжет бестселлера — это синусоида, “качели” эмоционального состояния героя, где за “поражением” (герой/читатель расстроился) следуют победы (герой/читатель обрадовался). Неважно, на какой “высоте” закончится книга, главное, чтобы соблюдалось чередование.

И наконец, самое прекрасное в “Коде” — это то, как в бестселлере должны быть поданы персонажи, в особенности главный персонаж. Ключевая черта героя бестселлера и описания его действий — это “агентивность”. Под ней авторы подразумевают его активную позицию по отношению к собственным целям, задачам, планам: “Персонажи бестселлеров чаще всего хватают и делают, думают и спрашивают, смотрят и держат, любят”, короче говоря, активно живут свою жизнь. Вот уж где количественный метод отработал на славу: по подсчетам авторов, герои бестселлеров, по сравнению с героями коммерчески неудачных книг, “хотят” (чего-то или кого-то) в 2 раза чаще, “скучают и любят” — в 1,5 раза чаще, “испытывают неприязнь” — в 1,6 раза реже, “желают” — в 1,3 раза реже. Последнее отличие очень важно. Авторы утверждают, что если герой произведения “желает” (wish), а не “хочет” (need/want), то такая книга — однозначно бестселлером не станет.
И … это всё. Всё, что относится к тому, что авторы называют “кодом бестселлера”. Да, там есть еще списки бестселлеров “для домашнего чтения”, безуспешные попытки подсчитать необходимое количество слов в названии бестселлера, пересказы нескольких книг и много другого окололитературного материала разной степени новизны. Всё, что касается собственно “кода”, укладывается в приведенные пять тезисов, из которых одни - банальны, а другие, мягко говоря, - неоднозначны.

Книга неприменима в наших реалиях, но года через 3-4 эксма будет принимать рукописи только по этим семи шаблонам. Освещён парсинг языка, малоприменимый в наших условиях.
Перевод - ужас. Оригинал, p. 19: "He was a master of pattern recognition." Перевод: "Он был мастером по распознаванию повторяющихся узоров." Очевидно, что речь идёт не о вышивке, а о теории мономифа Кэмпбэлла. Когнитивные и связанные с информацией использования слова pattern должны переводиться хотя бы как "закономерность", а по-хорошему вообще оставаться "паттернами". Редактор мог бы сделать из кривого перевода аллегорию: "Он хорошо распознавал повторяющиеся узоры мифов", но не стал.

Благодаря этой книге к моему списку чтения прибавилось как минимум 15 книг, потому что хочется самой прочитать все эти бестселлеры.
От "Кода" было не оторваться - это словно лабиринт.