Змей в Эссексе

То, что построено на лжи, пусть даже во спасение, разрушится при первом же столкновении с реальностью

В парламенте к законопроекту отнеслись с энтузиазмом, но то, что в палате общин называется энтузиазмом, обычные люди сочли бы ленью.

Не прошло и пяти минут, а преподобный уже вообразил себе даму во всей красе – с несносной собачкой на коленях и сухопарой косоглазой компаньонкой, которая лебезит перед хозяйкой

Девочка не поняла, почему над ней смеются, и на всякий случай решила обидеться.

«У меня появился союзник, и он никогда меня не оставит». Шли дни, и Коре казалось, будто ее раскололи на части, рана эта вовеки не заживет, из-за сына сердце ее всегда будет беззащитным, но она об этом никогда не пожалеет.

. Я всегда полагала, что он глуп, а он на самом деле добр.
– Так ведь сразу и не поймешь, – ответила Кора, – да и порой это одно и то же.

«Все сословное и застойное исчезает», – продекламировала она, испытывая его смелость.
– Это Шекспир? – уточнил Спенсер.
Марта снисходительно улыбнулась:
– Нет, это Карл Маркс

– Я бы с радостью послушал, но у меня обед с друзьями.
– Нет у тебя никаких друзей. Ты даже мне не нравишься.

Был час дня – время, когда в Гринвичской обсерватории падает шар. День выдался пасмурным, лед покрывал нулевой меридиан и оснастку широких баркасов на запруженной судами Темзе. Капитаны отмечали время и уровень воды, ладили багровые паруса к норд-осту; груз железа следовало доставить в литейную Уайтчепела, где языки колоколов звонили о наковальни полсотни раз, будто возвещая о близящемся конце времен. Время измеряли сроками в Ньюгетской тюрьме, растрачивали впустую философы в кафе на Стрэнде, теряли те, кто мечтал, чтобы былое вернулось, и проклинали те, кто желал, чтобы настоящее стало былым. Апельсины и лимоны, в Сент-Клементе перезвоны, а колокол Вестминстера молчал.

Да, я совсем не такая, как от меня ожидают… в эти последние недели я не раз думала о том, что никогда еще разрыв между тем, какой я должна быть, и тем, какая я на самом деле, не был сильнее.