Синяя птица

Раз они живут в вашей памяти, значит, не умерли... Люди не знают этой тайны, они вообще мало что знают

Все матери богаты, если они любят своих детей... Нет ни бедных матерей, ни некрасивых, ни старых... Их любовь неизменно пребывает прекраснейшею из всех Радостей...

А вот слива… Стоит мне, бывало, уйти — ты уже на дереве… На ней всегда отменные красные сливы…

В каждом доме, где живут с открытыми глазами, все дни недели — воскресные… А чуть начнет вечереть — появляется Блаженство Заходящего Солнца. Смотри — оно прекраснее всех земных царей. За ним идет Блаженство Видеть Зажигающиеся Звезды, все в золоте, как древний идол… В ненастье является Блаженство Дождя, все унизанное жемчугом, а за ним идет Блаженство Зимнего Очага — оно прячет руки от холода в свой пурпуровый плащ

Все здесь, начиная со света, начиная с плит из ляпис-лазури и кончая еле видной глубиной сцены, в которой теряются последние арки — все до последней мелочи ярко-голубого, сказочно голубого, волшебно голубого цвета.

Вот Блаженство Любить Родителей — оно во всем сером, и ему всегда чуть-чуть грустно, оттого что на него никто не обращает внимания... Вот Блаженство Голубого Неба — оно, понятно, в голубом... Вот Блаженство Леса — оно, опять-таки вполне естественно, в зеленом, его ты увидишь всякий раз, как выглянешь в окно... А вот милое Блаженство Солнечных Дней — в одежде цвета алмаза и Блаженство Весны в одежде изумрудного цвета...
Тильтиль. А вы всегда такие красивые?..
Блаженство. Ну конечно! В каждом доме, где живут с открытыми глазами, все дни недели — воскресные... А чуть начнет вечереть — появляется Блаженство Заходящего Солнца. Смотри — оно прекраснее всех земных царей. За ним идет Блаженство Видеть Зажигающиеся Звезды, все в золоте, как древний идол... В ненастье является Блаженство Дождя, все унизанное жемчугом, а за ним идет Блаженство Зимнего Очага — оно прячет руки от холода в свой пурпуровый плащ... А вот и лучшее из нас — лучшее, ибо оно в близком родстве с великими и чистыми Радостями: это Блаженство Невинных Мыслей, самое светлое среди нас..

дверь приотворяется и пропускает старушонку в зеленом платье и в красном чепце. Она горбата, хрома, одноглаза, нос крючком, ходит с палочкой. Сразу видно, что это — Фея.

Люди ослепли, но они даже не замечают этого…

Сцена представляет хижину дровосека, по-деревенски простую, но не убогую. Догорающий очаг, кухонная утварь, шкаф, квашня, часы с гирями, веретено, умывальник и т. п. На столе зажженная лампа. По обеим сторонам шкафа спят, свернувшись клубком, собака и кошка. Между ними большая синяя с белым сахарная голова. На стене висит круглая клетка с горлицей. В глубине — два окна с закрытыми изнутри ставнями. Под одним окном скамья. Налево входная дверь на крепкой задвижке. Направо другая дверь. Лестница на чердак. Тут же, справа, две детские кроватки; у изголовья каждой из них аккуратно сложена на стуле одежда. При поднятии занавеса Тильтиль и Митиль спят сладким сном на своих кроватках. Мать Тиль в последний раз поправляет им на ночь одеяла и, склонившись над ними, любуется их безмятежным сном, затем машет рукой Отцу Тилю, который в эту минуту просовывает голову в приотворенную дверь. Приставив палец к губам в знак того, чтобы он не нарушал тишины, она гасит лампу и на цыпочках уходит в дверь направо.

Фея (Хлебу). Распахни свой турецкий халат и отрежь им по ломтю от твоего объемистого живота...
Хлеб распахивает халат, достает из-за пояса ятаган, отрезает от своего толстого живота два куска и дает детям.
Сахар (подходит к детям). Позвольте вас угостить леденцами... (Ломает один за другим все пять пальцев на левой руке и предлагает их детям.)