Цицерон и его время

Цицерон не принадлежал к этой группе. Наоборот, он представлял те слои интеллектуальной элиты всадничества, которые рвались к политической власти, к государственной деятельности. Он, пожалуй, на самом деле первый в истории интеллигент, вставший — пусть даже на короткий срок! — у кормила управления государством.

Был ли он, как это принято считать в современной историографии, представителем или даже «выразителем» интересов того социального слоя, того римского сословия (ordo), которое называется всадничеством?

в условиях напряженной борьбы политических группировок и даже в условиях гражданской войны он мог звучать — и действительно звучал! — как лозунг «надпартийный», поднимающий над частными, групповыми интересами во имя интересов «отечества» в целом. Недаром в толпе, заполнившей улицы Рима после убийства Цезаря, раздавались призывы к свободе и звучало имя Цицерона. Не случайно также лозунг сохранил свою притягательную силу и в годы новой гражданской войны,

Чем же это объясняется? Каков был реальный смысл и значение лозунга, дающие, очевидно, возможность применять его в самой различной политической обстановке?

Поддержка цезарианской оппозиции против Марка Антония, возглавляемой Октавианом, объединение ее с оппозицией сенатской, полное понимание того, что необходима опора на вооруженную силу и готовность в любой момент перейти от войны словесной к борьбе с оружием в руках, т.е. к гражданской войне, — все это говорит о том, что Цицерон подверг коренному пересмотру свое понимание целей, задач и методов политической борьбы.

борьба против Марка Антония была ближайшей и вместе с тем неизбежной задачей, которую следовало срочно разрешить, прежде чем переходить к реализации задачи более высокой, но и более отдаленной — восстановление res publica.

И наконец, последний этап: новый взлет, борьба против тирании, за res publica, фактическое руководство государственной политикой (с декабря 44 по апрель 43 г.). С одной стороны, как уже отмечалось в литературе, речь шла на сей раз о вполне реальной опасности, ибо Марк Антоний представлял собой куда более серьезную угрозу жизни Цицерона, чем в свое время Катилина, и потому позиция Цицерона в этой борьбе была, безусловно, более принципиальной и последовательной.

Отход от государственной деятельности в годы гражданской войны и диктатуры Цезаря (философские труды, воспоминания о «спасении отечества»).

Затем страшный удар: поражение в борьбе с Клодием, изгнание. Нежелание и невозможность понять закономерность этого поражения, растерянность, моральный упадок.

Возникает наиболее «утопическая», а потому и наиболее роковая иллюзия о приоритете «тоги» над «мечом», о том, что таким путем может быть осуществлено «согласие сословий» (concordia ordinum)