Сезон отравленных плодов

Так сложилось, что течение моей жизни определяли именно женщины: бабушки, которые меня растили, учительницы и наставницы, подруги, коллеги, знакомые и незнакомки. Женщины, которым непросто самим, которые тащат на себе не только дом и детей, но и работу (не всегда любимую), родственников (не всегда благодарных), ожидания и требования общества (которые не всегда совпадают с нашими желаниями и потребностями).

Но они всегда, всегда оказывались рядом, когда я нуждалась в поддержке. Даже когда я не понимала, что мне нужна помощь.

Поэтому этот роман я посвятила моим императрицам:

в выводах психиатрических экспертиз, которые назначаются во время следствия, нередко можно увидеть утверждения о том, что состояние женщины в момент убийства нельзя считать аффектом, поскольку «насилие носило для нее системный характер» и она должна была к нему привыкнуть.

И судьи, и обвинители, и даже сами адвокаты обычно склонны обвинять подсудимую в том, что она терпела насильственное обращение и сама довела ситуацию до трагической развязки

авторы исследования сделали вывод, что, согласно УК РФ, многих из этих дел вообще не должно было быть: женщинам приходится сидеть в тюрьме лишь потому, что они не могут отбиться от агрессора голыми руками, как того требует суд.

России четыре из пяти женщин (79 %), осужденных в 2016–2018 годах за умышленное убийство (ч. 1 ст. 105 УК РФ), в действительности защищались от домашнего насилия. Результаты были получены с помощью алгоритма машинного обучения, который проанализировал около 2,5 тысяч судебных приговоров. Среди осужденных за причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть (ч. 4 ст. 111 УК РФ), оборонялась от партнера каждая вторая – около 52 %.

– Придется тебе пожить у бабушки еще, – говорит она.

Ее хватают за ворот кофты.
Даша вырывается, падает на стену. Саня прижимает ее телом, удивленно вздрагивает. Рукоять ножа больно впивается под ребра. Даша отталкивает Саню, и он летит – мимо Глеба, спиной вперед, головой вниз, как-то неловко очень. Ломается о ступени, раскидывает руки-ноги пролетом ниже.
Больше не шевелится.

Я тебя не отпускал.
Он поднимается, подходит к Даше.
Приказа такого не было, ты поняла?
Он бьет ногой в живот, туда, где яд.

Зай, ты развестись решила, что ли?
Я же тебе не разрешал, зай, он говорит и наливает водки, хлопает одну.

Когда Глеб закрывает дверь к себе, Саша хватает Дашу за волосы и бьет головой о стену.

Даша открывает глаза. Она на кухонном полу у батареи, хочет подняться, но не может – одна рука прикована наручниками к трубе. В квартире тихо, первая мысль – о Глебе.