Unknown

Почему ты ищешь Дары Смерти? Ты можешь рассказать мне. Я знаю, ты пытаешься объединить их.

Гермиона задрожала, всё ещё ощущая его руку на своей щеке. Её охватила паника. Она продолжала молчать.

Тогда Риддл снова заговорил, и его голос стал ещё мягче:

— Где мантия?

Но Гермиона продолжала не реагировать. Она всё ещё лежала на холодном полу и тяжело дышала. Он всё узнал! Он узнал о её путешествии во времени, о палочке, о Дарах. Он даже знал о том, что она украла мантию. Как ему удалось узнать так много её секретов? Паника прочно засела в груди.

— Где мантия невидимости? — вновь спросил Риддл тем же мягким тоном. На его лице появилась жеманная улыбка.

Гермиона знала, что ей необходимо сохранять ясность мыслей, поэтому кое-как заставила себя успокоиться. Несмотря на то, что ему удалось узнать правду, она ни за что не отдаст ему мантию. Она не может, не желает рассказывать ему. Ни о мантии, ни о будущем. Мрачная решимость тут же овладела ею, и страх потихоньку ушёл. У неё не осталось выбора.

— Тебе лучше рассказать мне всё, любовь моя, — произнёс Риддл, придавая своей угрозе сочувствующую интонаци

Всепоглощающая ненависть по-прежнему тлела в них, готовая в любую секунду уничтожить её. Гермиона едва могла дышать. Но всё же… что-то изменилось. Это было просто чувство, ощущение, но Гермиона была уверена, что не ошиблась. Она была на самом краю обрыва и, наконец, готова была сдаться ему. Но теперь, когда она так прямо столкнулась с его ужасающей ненавистью, она поняла, что что-то действительно изменилось. И это была вовсе не его ненависть, о нет, она продолжала бушевать в нём с той же яростью, что и обычно.

Нет, изменилось что-то внутри неё. В тот самый момент, когда она была готова подчиниться ему, Гермиона вдруг поняла, что не в силах этого сделать. Лишь сейчас она поняла. У неё действительно не было выбора. Хочет она этого или нет, ей придётся сражаться. Даже если её оставят все, кого она знала, ей придётся сражаться. Даже без магии. Даже без сил. Даже без единого шанса. Она скучает по своей семье, своим друзьям, по Гарри и Рону, но настало время сражаться без них. Они были с ней так долго, как только могли. Теперь же пришло время ей выстоять в одиночку. Гермиона знала, что это противостояние будет дорого ей стоить, но она, наконец, была готова заплатить эту цену.

Кем бы он ни был: врагом, другом, любовником… или монстром, она больше не позволит его ненависти ранить её. Он думает, что сможет таким способом уничтожить её? Он думает, что сможет сломить её и заставить подчиниться?

Нет. Она не позволит ему! Он уже столько отнял у неё. Пришла пора провести черту.

Когда Гермиона посмотрела в эти холодные красные глаза, страх исчез. Он был Волдемортом, самым ужасным монстром, который нёс за собой лишь опустошение. Но он также был Томом, мальчиком, который, как и все, мог чувствовать и был человеком. Монстр потерял свой ужас в её глазах.

Гермиона с усилием подняла руку. Боль вновь пронзила тело, но ей было всё равно. Окровавленной рукой она потянулась к нему. Волдеморт, казалось, был несколько озадачен её действиями, поскольку никак не отреагировал, когда она коснулась ладонью его щеки. Только его глаза слегка расширились от удивления, лицо же оставалось по-прежнему безэмоциональным. Гермиона всё ещё ощущала слёзы, текущие из глаз, но она знала, что её лицо было таким же спокойным и безразличным. Только, в отличие от него, ей больше не нужна была маска.

Затем она заговорила. Её голос был хриплым и тихим, но так же он был твёрдым и… смертельно спокойным.

— Как бы ты ни старался, я не уступлю.

Это была её правда. Ему не победить её. Она не позволит. Он может быть сильнее магически и физически, но больше никак. Кроме этого, у него больше нет власти над ней.

В ответ на её слова он усилил хватку на воротнике до такой степени, что она едва могла дышать. Из её рта по-прежнему продолжала течь кровь. Они долго смотрели друг на друга. Если бы он захотел покончить с ней прямо сейчас, она бы не стала сопротивляться. Она никогда не откроет ему правду. Он