Н 4 (СИ)

Ах! — Изобразив беспамятство и переутомление, Дейю картинно упала на место почище.
— Китаянка померла, — хмуро констатировала Аймара, замерев на секунду.
— Предлагаю закопать. — Не отвлекаясь, Ника трамбовала купюры руками.
— А… не, шевелится еще.
— Добить и закопать.
— Да что вы за люди-то такие! — открыв глаза, прорычала Дейю и вновь взялась за лопату. — Не видите — человеку плохо! Человеку надо помочь! Отнести в дом! Положить в постель и укрыть пуховым одеялом!
— Точно, постель!.. — словно осенило Нику.
— Вот, добрая госпожа, я всегда верила, что вы…

Стоит! Господа, у меня снова стоит! А я уже отчаялся надеяться! Ника, вы и ваша ладошка — это просто чудо! То есть… я хотел сказать, работает! — обратил он внимание на задумчивые взгляды князей из зала. — Ус снова стоит и вьется! Честью клянусь, ничего пошлого, — тут же отреагировал он на хмурое выражение лица Юсупова и даже изобразил стойку смирно.

— Это уже прошло, — отмахнулся Давыдов. — Я их коньяком протер — и все нормально… Тут другое, крайне деликатное дело… — понизил он голос и скосил взгляд влево. — Понимаете, у меня… ну, не держится. Опадает, как ни крути.
— А-а… — с пониманием закивала невеста. — Так, может, это нервное? Если физиология, то что-то можно сделать, а если психологическое…
— Постойте! Я не про это! Там у меня все хорошо стоит! Я же гусар! — возмутился Давыдов. — Я про ус, — скосил он снова взгляд. — Правый — стоит, а левый — опадает. Настоящая трагедия — верите или нет, но приходится фотографироваться только в правый профиль! Можно ли что-то сделать?

— Сергей Олегович, — обратился к нему тот же молодой человек с бабочкой, — куда деньги выгружать?
— Возле дома… — ощущая, что теряет контроль над ситуацией, пробормотал Еремеев.
— Возле дома, — повторил за ним юноша в свой сотовый телефон.
— Только не на гиацинты! Жена убьет…
Жена, впрочем, убьет и без этого.
— Только не на гиацинты, — терпеливо повторил юноша. — Простите, тут спрашивают, как выглядят гиацинты.
— Такие… фиолетовые… и бесполезные.
— На газон, — емко передал парень и убрал телефон в карман.
А князья встали и подошли поближе к окну, чтобы не пропустить зрелище того, как из поднимающихся на гидравлике глубоких кузовов высыпается кажущийся бесконечным поток банкнот. И так — шесть раз.

— Сергей Олегович, — вернулся к беседе старый князь, — давайте подойдем к вопросу как деловые люди. Есть традиции, благодаря которым мы у вас в доме. Согласно этим традициям, вы вправе отказать и нам и жениху, но это было бы крайне нежелательно. Это ваше право, — поднял он ладонь, — тем не менее нам еще никто не смел отказывать.
— Никто не отказывал Давыдовым!..
— Василий, попей водички. — Шуйский самолично придвинул к себе графин.
Но жидкость в стакан полилась быстрее, чем он его открыл — будучи наполненной из фляжки гусара его же рукой.

Первым делом включил сотовый телефон — леса в Карелии не особо и дикие, связь хоть какая-то должна быть. Мигом получил от оператора связи накопившиеся эсэмэски:
«13:10. Меня не теряйте, я быстро».
«13:31. Отпустила вертолет, доберусь своим ходом».
«14:03. Нашла оленя! Он такой милый! *Фото*».
«14:15. Покормила оленя».
«14:40. Отобрала оленя у охотников! Ха-ха!»
«15:04. Максим, меня задержали егеря. Обвиняют в браконьерстве!!!»
«15:15. Аха-ха! Я вылечила оленя и он убежал! Обвинения сняты!»
«15:32. Максим, кажется, я потерялась… Холодно и хочется есть».
«15:44. Отняла орехи у белки. Она меня укусила. Они же не болеют бешенством?!»
«15:51. Кажется, нашла дорогу домой».
«15:53. Я победила кабана!!!»
«15:55. Это был кабанчик. На ужин будет жареная свинина. Много свинины».
«15:58. Медведю свинина нужнее».
«16:21. Вижу город. Свяжи эту высокородную сволочь. Скоро буду».

— Максим, ты тут? — Скрипнула дверь, и в помещение заглянул Федор. — Ух ты, виноград!
— Присаживайся рядом, — гостеприимно отозвался я и пододвинулся на перине. — Тут интересно. Даша, а можно с самого начала? Про то, как бороздили… весь этот театр.
— Боюсь, у молодого господина другая стихия, — чуть нервно отозвалась Дейю, искоса поглядывая на Федора. — Ему незачем слушать истории этой девушки.
— Хотя бы первую, как Пань-Гу отделил землю от неба и инь от ян.
— А чем отделил? — заинтересовался брат, угощаясь виноградом.
— Топором, — строго отозвалась Дейю.
— Федор, запиши в блокнот срочных дел: найти топор Пань-Гу, — вспомнил я свое главное впечатление от истории.
— Там уже тридцать страниц исписано.
— Ничего, дойдем и до этого. Знатная, должно быть, вещь.
— А зачем она нам?
— Она затем, что сейчас валяется непонятно где, — наставительно произнес я. — Найдет кто и рубанет по инь и ян напоперек. Это ж женское и мужское начало! И что у нас тогда на Евровидение поедет?
— Страшное дело… — поежился Федор.
Нам-то оно без разницы, но сестры смотрят.

— Господа, — насквозь официальным и елейным тоном произнесла Ника, — позвольте пригласить вас на венчание Юсупова Валентина и моей скромной персоны, которое состоится десятого октября сего года.
— Ого, — с интересом поднял на нее взгляд Артем, а затем перевел на меня. — Ты смотри, придумала.
Ника нервно глянула в его сторону.
— Валентин, значит… — задумчиво кивнул я.
— Именно так, — гордо подняла она подбородок, — второй своего имени, двоюродный племянник главы клана.
— Вот он бедняга… Сейчас позвоню, — набрал я номер старого, еще по Багиево, знакомого, а ныне партнера по бизнесу, игнорируя удивленный взгляд Ники и интерес в глазах Артема.
Эко совпало… Впрочем, холостых у Юсуповых не так чтобы очень много…
— Алле? — произнес я в ответ на радушное приветствие. — И тебе жить долго и счастливо до десятого октября. Потому что потом возможны варианты… Угу… Это не к тебе лично, это один старый пень… Ну, не пень, а уважаемый человек… Рад, что мы отлично друг друга понимаем.
Отключил вызов и посмотрел на притихших ребят.
— Валентин не может жениться. Он заболел, — констатировал я Нике, положив мобильный слева от себя.

Все мы появляемся в мир через боль и слезы, без гроша в кармане… Главное, чтобы в этот момент нашелся человек, который будет нас любить.

Нет, Максим, нет! Ты хороший человек! — попыталась забрать из моих рук пульт Ника. — Остановись!
Я просто молча отдал ей пульт, а затем терпеливо смотрел, как она пыталась нажатиями на кнопки вытащить из здания совершенно не слушающийся ее танк.
— Почему он не подчиняется?!
— Потому что в пульте батареек нет, — продемонстрировал я аккумулятор в руках. — У экрана отдельный источник питания.
Ника зарычала, как та львица.
— Я просто думал, с пультом в руках тебе будет спокойнее, — пожал я плечами.
Вот с сестрами срабатывало — отдаешь им неподключенную клавиатуру, и сразу видно — люди при деле, вместе со мной и Федором в стрелялку играют и даже в кого-то попадают. Потом они, правда, перешли в третий класс и поумнели… Да и тут осечка через десять секунд — сразу видно человека с неполным высшим образованием.
А в танке все равно сейчас все делает программа — мне главное было его на позицию вывести и запустить скрипт.
— А ну отдай! — забрала она с моей ладони незаметно выщелкнутый пластиковый прямоугольник элемента питания и принялась его лихорадочно вставлять в разъем на тыльной части пульта.
Вставила. И со всей энергией и уверенностью в своей правоте вдавила красную кнопку.
Издали донесся гулкий рокот выстрела. Глаза Ники округлились, пульт выпал из ослабевших пальцев на коленки.
А на экране разлетались, словно перья из порванной подушки, обрывки гознаковской бумаги в чадном пламени начавшегося пожара внутри банковского сейфа.
Нехилые, я вам скажу, металлические стенки просматривались у хранилища, но и бронебойно-зажигательный снаряд пробивал шестидесятимиллиметровый стальной лист с тысячи метров, а тут вообще прямой наводкой.