Ноэ-Ноэ. Путешествие на Таити

Я тогда уже как бы предчувствовал ваше возмущение—столкновение между вашей цивилизацией и моим варварством.
„Цивилизацией, от которой Вы страдаете; варварством, от которого я становлюсь моложе.

Чем дальше, тем глубже проникала в Гогена сладкая отрава искусства.

" Я получил ваше письмо,— отвечает ему Гоген,— ваше письмо, которое явится предисловием к моему каталогу. Идея попросить y вас это предисловие пришла мне в голову, когда я видел вас в своей мастерской и когда ваши голубые северные глаза по

Поль Гоген
О, умчаться туда, где, наконец, достаточно места, достаточно воздуха!

Быть вольным от прежних цепей и условностей!

Найти не ожиданно лучшее, что есть в Природе, и им наслаждаться не брежно!

Почувствовать ясно

Я узнал, — пишет он, — что Поль Гоген уезжает на Таити с намерением прожить там несколько лет, чтобы переработать заново свои излюбленные образы. Как примечательно и трогательно это бегство человека от цивилизации, это добровольное искание забвения и тишины для того, чтобы лучше услышать те внутренние голоса, которые заглушаются в нас шумом наших споров и страстей... Куда бы ни поехал Поль Гоген— он может быть уверенным, что наше поклонение последует за ним!"

Ибо нет искусства, естьли нет преображения. Даже тот, кто думает, что он копирует, даже он, естьли он действительно художник, преображает модель по-своему, потому что предметы, з* 35
„скопированные" им, являются нам окрашенными его личным миро-восприятием. И ты согласишься, что всякий другой художник, равный ему и по таланту, и по той же педантичной точности, изобразил бы эти предметы окрашенньши иначе. Случается, что наиболее верной интерпретацией природы является интерпретация наиболее отдаленная от неё. Не полагайся же на свои глаза, прохожий, и подумай о том, что художник потратил большия усилия, стараясь проникнуть в сокровенную тайну вещей.

Даже тот, кто думает, что он копирует, даже он, естьли он действительно художник, преображает модель по-своему, потому что предметы, з* 35

„скопированные" им, являются нам окрашенными его личным миро-восприятием

Цивилизация мало-по-малу уходит от меня.

Мой анализ художника давал мне право как бы на физическое и моральное овладение моделью, на молчаливое, не уклонное и властное проникновение в нее. Она была мало красива с точки зрения наших эстетических понятий.

Я воображал, что, имея деньги, смогу найти все не обходимое для жизни. Я ошибся. Здесь, за чертой города, чтобы жить, нужно обращаться к природе: она богата, она щедра, она ни в чём не