Ранняя пташка

Всего каких-нибудь две минуты назад я был им, но теперь я смотрел со стороны на него.

– Дон Гектор? – заметно

Если ты оказался в осином гнезде, наверное, лучше всего притвориться, будто ты тоже оса, или даже, если получится, здоровенный шершень.

– Сон – единственная истинная свобода, – продолжал Шаман Боб, – место, где человек может быть самим собой, делать что угодно. Освобожденный рассудок.

– А теперь: что ты усвоил в свою первую Зиму?
Я задумался.
– Я мог был рассказать про преданность и холод, про кексы с глазурью и печальную красоту. Про кодекс чести, который сплачивает вместе зимовщиков, и про одиночество тех душ, которые называют Зиму своим домом. Но, думаю, больше всего меня поразило то, что Зима – это не время года. Это призвание.
– Полностью согласна, – улыбнулась Гретель, и солнце опустилось за Говер.
Опять.

«…Импульсное оружие бывает самых разных размеров. От «Тычка», которым оглушают крыс и белок, «Колотушки» и «Удара», которые можно удержать в одной руке, до «Кувалды», «Бревна», «Коровьего шеста» и «Большого барабана», требующих уже двух рук, и далее «Молчаливого ужаса», который нужно держать на плече. «Аэраубицы» различных калибров устанавливаются на лафете, а «Девятый вал» мощностью в тераньютон размещается на железнодорожной платформе…»
Справочник по Зимологии, 1-е издание, издательство «Ходдер и Стоутон»

Я осознал, что это первое настоящее свидетельство того, что вирусное сновидение существует. Однако я понятия не имел, при чем тут фраза, которая использовалась для проверки звука больше десяти лет назад. Я по-прежнему блуждал в темноте, как и тогда, когда только прибыл в Двенадцатый сектор, – на самом деле я был в еще большей растерянности.

Каким бы странным ни был сон, мне он доставил наслаждение. Я сотворил повествование, обладающее всеми компонентами триллера: красивая молодая влюбленная пара, работающая на подпольную организацию, тайный агент, которому угрожает смертельная опасность, пропавший звукозаписывающий валик, допрос, утрата, предательство. И я в центре действия. Быть может, это было то, что я подсознательно хотел для себя: мой затуманенный сном рассудок породил возбуждение и драматичность, которых до сих пор не было в моей абсолютно будничной жизни. Если у меня была бы еще одна жизнь, я бы полностью посвятил ее тому, чтобы спать, не прибегая к «морфеноксу», со всеми принесенными сновидениями – и сопутствующими дормитологическими рисками.

– Они не умерли, – в смятении промолвил я, не отдавая себе отчета в том, что высказываю вслух свои суждения относительно лунатиков. – Катастрофический коллапс нервной системы вследствие Гибернационной гипоксии, обусловленной «морфеноксом», вовсе не является таковым – на самом деле это состояние перемещения сознания ниже порога обнаружения.
Я понятия не имел, о чем говорю; на самом деле это говорил не я, а Дон Гектор.

Все Злодеи англичане, потомки аристократии, вытесненной на дальние оконечности Альбионского полуострова в ходе опустошительных Классовых войн девятнадцатого столетия. В пику победителям, они на протяжении десятилетий сохраняли свои культуру и язык. Большие дома, мармелад из диких яблок и копченая форель на завтрак, охота, стрельба, рыболовство, футбол, светские собрания. Но, что самое главное, Злодеи любили слуг и упорно использовали свои запрещенные титулы. Практически каждый Злодей в Центральном Уэльсе был герцогом, лордом, баронессой или кем-либо еще в таком духе

Я всегда относилась с большим подозрением к решающим прорывам, – добавила она. – Иногда правила игры не нужно менять, если никто не имеет четкого представления о том, правила какой игры будут меняться и на что именно.
– Не понимаю.
– Да, – сказала Токката, – и я тоже не понимаю.