Чарльз Мэнсон: подлинная история жизни, рассказанная им самим

Возможно, миф о Чарльзе Мэнсоне и удовлетворил нашу тягу к сенсациям, но он совершенно точно не освободил нас от темной стороны человеческой души, которая есть и у Мэнсона, и у нас.

Образ «самого опасного человека на земле» плохо стыкуется с человеком, которого я навещаю последние семь лет.

Бог», которым он, возможно, был для своих последователей, обернулся чудовищем для всех нас.

всего лишь отражение зла, засевшего в сознании тех, кто создал из меня чудовище и продолжает подсовывать этот миф детям, не знающим ничего лучшего

Мне не перестают твердить о том, какой я сумасшедший, но парни, с кем меня заперли в изо [изолированная зона], по-прежнему убеждены, что я именно такой, как меня описала Сэди. Они еще сильнее, чем ребятишки на воле, хотят верить в то, что я кто-то вроде бога. Я так часто это слышу, что порой сам верю в это, причем с такой силой, что начинаю думать, что мир должен поклониться мне в ноги и просить прощения. Прощения не за то, что они сотворили со мной, а за то, что они делают сами с собой.

Беседуя с женщиной, он был сама вежливость, учтивость и любезность. Его обычная ругань и тюремный жаргон исчезли, и он гораздо внятней изъяснялся, чем я мог от него ожидать. Не успел я и глазом моргнуть, как Мэнсон уже держал ладонь женщины и поглаживал ее кисть, в то время как она внимала каждому его слову.

меня тысяча лиц, а это значит, что во мне живет пятьсот шизофреников. За свою жизнь я побывал в каждом из этих образов. Порой меня вынуждали входить в какую-нибудь роль, а иногда было просто лучше стать кем-то другим, чем оставаться самим собой

Телекамеры — вот мои глаза. Мой разум настроен на такое количество телевизионных каналов, что столько нет в вашем мире. И цензура здесь не допускается. Благодаря этому весь мир и вселенная находятся в моем распоряжении. Так что приберегите свое сочувствие для кого-нибудь другого и знайте, что в тюрьме пребывает лишь мое тело. Я хожу по вашим улицам, когда мне вздумается. Я среди вас.

Говорю это для вас — тех, кто дрожит от страха, думая, что в один прекрасный день я выйду из тюрьмы: переведите дух, вряд ли это когда-либо случится. Что же касается вас, жертв этой лживой шумихи, выставившей меня харизматичным вождем какого-то культа, гуру, любовником, совратителем и новым Иисусом, хочу, чтобы вы знали: здесь, в тюрьме, у меня есть все и даже больше.

Вы определили меня в эту камеру, когда мне было двенадцать лет. Я стал такой же частью тюремных камер, как решетки на окнах и дверях. Здесь мой дом. Вы выставили меня отсюда в 1967 году, отдали мне своих детей, выделили крошечное пространство в пустыне, а потом все отняли. За стенами тюрьмы у меня ничего не осталось. И если вы выгоните меня, мне просто-напросто придется искать какое-то другое укрытие. Но все дело в том, что я устал скрываться. Я прячусь за мифом и использую его для своей защиты с тех самых пор, как попал сюда, но я сыт по горло этой игрой, начатой в 1969 году. Миф состарился вместе со мной.