Unknown

Лев передал мне фоторамку. «Это моя жена.»

Это моя жена.

Не была. Даже спустя столько лет Мария все еще была его женой.

Когда она отстранилась, я заметила, что мужчины спорят. Феникс ухмыльнулся Виктору. «Давай мне мои деньги.»

«Пошел ты! - Я тебе говорю, это мальчик, - отрезал Виктор. «Айла, вернись туда. Айви ошибается. Это мальчик.»

«Нет, это девочка», - прорычала Мэдди.

«Это девочка», - согласился Алессио.

«Пять тысяч долларов, Виктор. Перестань быть такой киской, - сказал Феникс.

Я буду ждать тебя, Ангел. Вечность. Это моя гребаная клятва тебе.

Ты мне снилась до того, как ты вошла в мою жизнь. Когда я был маленьким мальчиком, я мечтал о тебе. Черные волосы и зеленые глаза, с красивой улыбкой. Мой Ангел.

Он сломался.

Я смотрел, как Алессио ломается прямо у меня на глазах.

Я знаю его много лет - с самого детства - и очень редко я видел его в самый слабый момент.

После смерти его матери я ни разу не видел, чтобы он плакал. Конечно нет. Он был боссом четырех семей. Паханом самой безжалостной Братвы. Он был жестоким и бессердечным.

Алессио Иваншов не плакал.

Но прямо сейчас он ломался.

Его не волновало, что его люди смотрят. Все его внимание было сосредоточено на Айле.

Ты мой Ангел», - прошептал он.

Да, так и было.

Я была его Ангелом, как он был моим спасителем.

Началось всё с…

Мафиози и его Ангела.

Алессио слегка отстранился, только чтобы положить мои ноги ему на плечи, открывая меня для его жестких, безжалостных толчков.

Ты больше не Ангел? Знаешь, что я собираюсь с тобой делать?»

Я покачала головой, мое сердце бешено забилось. «Я заставлю тебя кончать, пока ты не станешь умоляешь меня остановиться. Я буду тереть своим членом твою мокрую дырочку, пока ты, блядь, не станешь умоляешь меня трахнуть тебя. А потом я буду трахать тебя так сильно, что ты не сможешь ничего сделать, кроме как подчиниться мне».

Его голос упал до тихого шепота. «Я собираюсь развратить тебя, Ангел».

Я видела, как он облизывал губы, его глаза пылали страстью. Не прерывая зрительного контакта со мной, он опустил чашки, освобождая их.

Он наклонился, взял в рот сосок и мягко покусал его, прежде чем засосать. Он играл со мной вот так: облизывал, сосал и кусал, пока я не стала капать и умолять его.

Николай схватил Эвалину за бедра, прижимая ее к себе. Он наклонил голову и что-то прошептал ей на ухо. Его лицо выглядело резким и злым.

Он уперся бедрами в нее, прежде чем повернуть ее. Это не был медленный романтический танец. Нет, это было злобно и чувственно.

Даже я покраснела от этой сцены.