Посейдень

Казалось, если бы наши гулянки сняла голливудская киностудия, то вышла бы отличная молодёжная комедия, из тех, что мы тогда любили смотреть. С другой стороны, если бы нас снял телеканал НТВ, то получилась бы леденящая кровь передача о детском алкоголизме с музыкой от авторов «Криминальной России».

Мы надели на запястья столько металла, что с трудом могли поднять «козу» выше груди.

— Скромность украшает человека.
— Расскажи об этом тем, кто умер девственником. Если вдруг попадёшь в Рай.

— Мне крупно повезло. Живу в элитной общаге.
— В элитной общаге? Это где едят «Роллтон» со вкусом устриц и мраморной говядины?
— Так себе шутка.
— И на Солнце не без пятен.

Семь миллиардов потомков инцеста — что может быть порочнее?

— Ты из тех людей, которые никогда ничего не говорят серьёзно?
— Я из тех людей, для которых есть вещи серьёзнее реальности.

Каждый день система, внутри которой ты живёшь, говорит тебе: «Ваша точка зрения, безусловно, важна для нас, но не будет ли вам угодно засунуть её себе в задницу?»

— Непьющие девственники. Это интересно. Как вы развлекаетесь?
— Ну как… бухаем, трахаемся.

— Конечно, нет. Зачем ты устроила это всё, Ульяна? Или мне лучше называть тебя Гордей Фобос?
— Как ты догадался?
— Я взял первые буквы названий первых одиннадцати предметов, попавшихся мне на глаза в твоей кухне, и получилось «Гордей Фобос».
— Чёрт.
— Так зачем?
— Мне нравилось быть поэтом, но потом захотелось чего-то нового.
— Поливать грязью чужие труды? Стравливать прозаиков и поэтов? Что же тут нового?
Ульяна жмёт плечами.
— Да хуй знает. Вставило чёт.

В плейлисте Олега звучат песни в стиле русский рэп, преимущественно о несчастной любви. В одной из них лирический герой обращается к другу, сообщая, что силой затолкает его в тачку и увезёт к пацанам, где банька, рыбка и пиво, дабы не дать ему сдохнуть от несчастной любви. Олег говорит, что всегда хотел научиться играть на гитаре. Я говорю, что я музыкант. Больше мы почти ни о чём не разговариваем.