Елочка и рептилоиды. 500 историй PostPost.Media про Новый Год

праздник, который вот-вот наступит, может не принести нам волшебных изменений, о которых мы мечтаем, но принесет шанс близости и взаимопонимания, обретения родственных душ и взаимной поддержки.

Самый грустный мой маскарадный костюм был — банальная Снежинка. Дедушка сделал мне корону снежинки, но он совершенно не представлял, как должна выглядеть снежинкина корона — и сделал именно что корону, как у императрицы какой. Как в фильме «Корона Российской Империи». Разве что без креста сверху. Другие снежинки надо мной ржали, я плакала, а воспитательница делала мне новый убор из проволоки и мишуры.

В середину зала вытолкали троих пацанов в костюмах мушкетеров и заиграла минусовка… самого сексуального номера мюзикла «Нотр Дам де Пари», где капитан королевской гвардии, Квазимодо и священник описывают юбку, под юбкой и планы на сад невинности Эсмеральды… И пацаны запели… Родители умилились, воспитындры гордо оглядывали зал, а мы с моим парнем сползали со стульев, глядя на пятилеток, тарабанящих слова о их могучем стояке от вида радужной юбки цыганки. Наша попытка после праздника спросить, понимают ли воспитатели, о чем пели дети, окончилась скандалом и поиском виноватых, приведших диверсантов на такое действо.

Мы поехали к незнакомым мне людям, куда-то в леса под Псковом. На модной американской машине (камара 73 года) с очень низкой посадкой. Машина была полна подарков. Я была полна праздничных ожиданий. Где-то около одиннадцати ночи камара прочно села брюхом в русские снега и была брошена среди русских берез. Я не помню, каким чудом и во сколько мы добрались пешком до искомой избы, потому что часов там не было. Там вообще ничего не было! Только группа унылых и изрядно обкуренных людей. Узнав, что им привезли подарки, они изумились, но приняли. Жрать было нечего, играть никто ни во что не хотел, елку они не наряжали. Вытащить бы камару из снега да махнуть в Псков! Но помогать нам ночью никто из хозяев не согласился. Мне дали хлебнуть молока с коноплей, и я уснула на груде чужой одежды, стараясь хорошенько просолить ее своими слезами. Наверное, это было в конце 90-х. (Катя Афонина)

с чучелом пингвина в серебряном галстуке

Новый 1998-й я встречал за студенческой игрой в «Подводную лодку». Правила были такие: в квартиру заносили еду и алкоголь, зашторивали наглухо окна и закрывали входную дверь. Часы сдавались хозяину или останавливались. Во время погружения кто-то пел песни, кто-то играл в шахматы, кто-то просыпался, чтоб отхлебнуть из горлышка и снова уснуть. «Всплыли», в общем, на четвертые сутки, когда кончилась не то выпивка, не то сигареты. Выходили на солнечный свет помятой толпой, как зомби из склепа, прохожие шарахались. Повторить не захотелось. (Алексей Бакашин)

над головой пролетает летучая, сука, мышь. С этим годом мне все было понятно с самых первых минут

«Новогодний аттракцион-1984»

Кто-то оттуда окликает меня, оборачиваюсь, уже улыбаясь и с ответным «Happy New Year!» на языке. Но вместо поздравления из заднего окна машины виднеется классика американского юмора — волосатая голая жопа. Занавес

«Птичка какает на ветке,
Баба ходит срать в овин.
Честь имею вас поздравить
Со днем ваших именин»