Сидеть и смотреть. Серия наблюдений

Что будет, если очень долго и очень внимательно всматриваться в чашу фонтана? Ну, или автобусную остановку? Будет проза Данилова. Что будет, если добавить в чашу фонтана и/или пригласить на автобусную остановку изрядный кусок абсурда? Будет пьеса Данилова. Я начну с прозы, которая, как говорят, «на любителя».

ПРОЗА
Экспериментальные романы (?), в основе которых лежит метод непосредственного наблюдения. Документалистика от литературы, где вместо сюжета, персонажей и конфликтов — форма, заданная условиями эксперимента. Она и станет той скрепой, которая соберет на себя текст.
Вообще, писать о прозе Данилова непросто. Скрепы не подбираются, слова разваливаются. Хочется схватиться за спасительную соломинку выражений из категории «где моя Википедия», и тогда будет выходить что-то вроде «экфрасис на нулевой степени письма» или даже вытягивать слова из лексикона заправского гуру, и тогда получится «осознанность и внимание к Реальности». И то, и другое имеет право на существование, но ни то, ни другое не выдерживает сопротивления материала, а именно — четкой, лаконичной, ироничной и при этом стилистически выверенной прозы Данилова.
Он наблюдает за окружающей обыденностью с таким тщанием, как будто там, в этом пепле повседневности прячется алмаз, но вопрос о том, есть ли он там, – оставит открытым. Он будет смотреть и записывать, сетуя на то, что даже от внимательного наблюдателя ускользает так много, и даже страшно подумать, сколько всего ускользает от наблюдателя невнимательного. То есть от меня, пишущей эти строки. То есть, от Вас, их читающего. А ускользает почти все: слова на языках, которых мы не знаем, смешиваются в неразличимый шум, буквы, которые никогда не прочтем, теряют знаковую функцию и исчезают. Мы не в силах понять то, что понять не способны, мы видим только то, что умеют видеть глаза. А потому надо сидеть и смотреть — очень внимательно. Чтобы осталось хоть что-то.
Но вот он, опять: пафос. Данилов — как реальность — ускользает. Его текст, в отличие от моего выглядит так: «мимо проехал молодой человек на скутере». Или так: «на маршрутке написано скидки». И даже так: «голуби совершают дефекацию».
Остранение (sic и см. Википедию) здесь – главный прием. Не видеть предметы, а узнавать их. Не встречать реальность с уже готовым ярлыком, а наблюдать за ней – каждый раз глазами Адама, который вот-вот начнет раздавать тварям имена – и вот таким манером ее описывать.
Это — эксперимент, но он — художественный и не единственный такой у Данилова. Выделю здесь «Описание города», которое в некотором роде хочется читать как детектив, склонившись над яндекс-картами. «Сидеть и смотреть» как бы продолжает «Описание города». Это стыковка очень важна. Потому что в этот момент, возможно, как раз и происходит главное художественное действо, слова срастаются, как переломанная кость, и из них прорастает реальность.

ПЬЕСЫ
Жил-был лауреат-финалист крупнейших российских литературных премий, и вдруг оказалось, что он не прозаик, а драматург. «Человек из Подольска», «Сережа очень тупой», «Свидетельские показания» как будто впитывали годами результаты наблюдений автора, а потом приправились изрядной долей абсурда — и вышли на подмостки. Оказалось, что если взять обыденность и хорошенько стукнуть ее по голове абсурдом, то на выходе получается магический реализм. Трюк, конечно, выполнен профессионалом, но так и неймется повторить его в домашних условиях.
В мире Данилова курьеры заставляют играть в города, помогают вешаться и умеют служить панихиду, а ответ на вопрос «Какого цвета дверь в Вашем подъезде?» или «В каком году был основан город, в котором Вы живете?» утягивает нас на дно болота под названием мы сами, того самого родного болота, в котором мы вязнем, брыкаясь годами между дурацкими работами и (не)любимыми людьми, маленькими зарплатами, кредитами и попытками раскрыть свое «я», жалостью к себе и… Богом.
Ну вот: опять. Пафос.
А у Данилова — смех. Компот из смеха с сухофруктами и абсурдом.
Читать его прозу не советую. Лучше почитаем Добычина. Данилов будет рад такому повороту сюжета.
А вот в театр сходите. Или хотя бы читку «Человека» послушайте. И да: присмотритесь к двери в подъезд. На всякий случай.