Было: Не было. Хроники среднего возраста

Тогда я понимаю, что даже у шкафа есть свой внутренний мир, где по бескрайним полям скачут вольные кони, ветер нагибает к земле ковыль и облака бесшумно стремятся к горизонту. Есть наполнение и смысл. И красота, и воля.

и будущего-то нет, есть только вот это настоящее, когда тебе надо срочно выбросить накопившуюся во рту желчь, и ты харкаешь прямо перед собой.

А погоды, мама, сейчас стоят такие, что если идти по улице и слушать в наушниках блюз, то возникает устойчивая иллюзия, что жизнь прекрасна. Захватывает дух от низкого уханья контрабаса, и палочки бьют прямо по бортику твоего рабочего дня, и понимание рождается где-то в медной среднечастотке саксофона и усталом хрипе труб

Там, в коробках, хранится моё детство, в которое у меня больше нет доступа, как не измажься клеем и какие деньги ни плати. Маленькие пилоты на маленьких самолетах теперь отправляются в полёт без меня. А у меня остались только воспоминания и буквы, которые никогда не предают.

Мой друг, с которым у нас одно на двоих алма-атинское мехпоселовское детство и мешок замшелых воспоминаний — уже больше пятнадцати лет как петербуржец. Рафинированное такое быдло, которое мочится только в парадных и никогда в подъездах, неприятный человек.

«Осталось всего 10 месяцев лета, а ты всё ещё не убил крокодила», «Девять месяцев лета просрано

Помню, в детстве я горячо ждал дня рождения, а, дождавшись, приходил в ужас от того, что дальше уже надо не ждать, а растягивать время, чтобы подольше не наступило ненавистное первое сентября.

Там проводят свой досуг железные люди, не отягощённые предрассудками и страхами.

Где-то неподалеку прогуливался дух Сталина под ручку с Берией, я это чувствовал вспотевшей спиной.

Осколок советской министерской щедрости, тонущий в болоте капиталистической реальности.