Голос и ничего больше

Лакан подчеркивает, что субъект всегда принадлежит Другому, рождается в предуготовленную ему символическую купель.

почему горшечник, как и любой из вас, к кому я сейчас обращаюсь, творит вазу собственноручно вокруг этой пустоты, творит так, как делает это мифический творец — ex nihilo, отправляясь от пустого места, дыры[6].

Смех отличается от других явлений, рассмотренных выше, тем, что, кажется, выходит за пределы языка в двух направлениях одновременно, в досимволиче­ском и за пределы символического; это не просто докультурный голос, взятый в структуре, но и высо­кокультурный продукт, который похож на регрессию к животному состоянию.

Wovon man nicht sprechen kann darüber kann man singen, то, о чем мы не можем говорить, мы мо­жем спеть: выражение против смысла, выражение за пределами смысла

Выведение голоса с дальнего на передний план приводит к полной перестановке или структурной иллюзии: голос кажется местом подлинного выра­жения, местом, где то, что не может быть сказано, может, по крайней мере, быть передано.

Дети не лепечут просто так. Они не обращаются к определенному собеседнику рядом с ними, но их солипсизм, по крайней мере, попадает в структуру дискурса; они обращаются к кому-то в тени, на авось, à la cantonade (в сторону), если прибегнуть к выражению театрального французского жаргона; они говорят в сторону — другими словами, с Лаканом, с кем-то, кто может их услышать, с внимательным слушателем, которому они могут отправить приветствие («имеющий уши да слышит»). Даже если этот голос не говорит ничего внятного, он уже оказывается внутри дискурса, представляет его структуру. Сам Якобсон[96] говорит при помощи звуковых жестов, звуков, лишенных смысла, которые являются жестами дискурса, а также при помощи «ложных диалогов», в которых не передается никакая информация и

Они увидели в нем непроизвольный эгоцентрический разговор ребенка с самим собой, биологически обусловленный лингвистиче­ский бред и пр.[94], хаотическое произведение голоса, постепенно движимое желанием общаться и дисциплинированным усвоением кода.

Напо­м­ним: принципиальная позиция западной культуры: видеть — значит знать. Строить теорию — создавать поле зрения (theorein — смотреть, созерцать, схваты­вать

Этот маленький другой — autre, объект а, двойник. Собственное я формируется через другого.

Голос и ничего больше