Расшифровка

Для меня же это просто

слово, слово, чья сила находится в руках того, кто им пользуется, и зависит от его намерений. Силой

словА наделяют люди, поэтому запрещать слово на самом деле бессмысленно. “Ниггер” станет

“мартышкой” (monkey), “мартышка” станет “клоуном” (coon) и так далее, если так захочет тот, кто

вкладывает в них определённый смысл. Ключ в том, чтобы изменить самого человека. А людей мы

меняем посредством общения, а не посредством цензуры. Поэтому я хочу, чтобы люди поняли

истинный смысл слов, которые мы употребляем, и историй, которые рассказываем.

Если тебе хватит мужества и мозгов, можно достаточно быстро преуспеть и начать зарабатывать денег достаточно для того, чтобы показать своей матери или подружке, что это такое. И тогда мечта будет казаться ещё ближе и оправдывать ещё более высокий риск. Всё это невозможно учесть статистически, но именно мечта стать исключением, тем, кто разбогатеет и уедет до того, как его завалят, и является стимулом барыги. Толпы молодняка гоняются за этим призраком и погибают на улицах, чтобы кучка авторитетов, тех, кто на самом деле поймал бога за бороду, стала ещё богаче. Что–то наподобие музыкальной индустрии.

Я

пригласил свою мать в ресторан на день её рождения, а по дороге завёз её в Bassline рассказать пару

историй из моей жизни. Эти истории в моей семье уже были притчей во языцех, я слышал их миллион

раз. То, как легко она меня родила, весом 4,5 кило, как рано я научился ездить на велосипеде, как она

купила мне бумбокс, потому что я очень любил читать рэп. В этих историях мне нравится то, что они не

только абсолютно индивидуальны, но и то, что это нечто вроде мини-мифологии, которая есть в каждой

семье, истории, которые детям рассказывают родители, тёти и дяди, если им посчастливилось их иметь.

В треке я противопоставил универсальную материнскую любовь содержанию куплетов, которые

рассказывают о том, как из ребёнка, травмированного уходом отца, я превратился с молодого уличного

барыгу, который преуспевал, но боялся за свою жизнь и в итоге решил сменить сферу деятельности,

занявшись рэпом. В эпизодах, где вступает голос моей матери, взвиваются оркестровые фанфары, делая

эти скромные истории как бы эпическими. Именно такое ощущение, я думаю, они вызывают у каждого,

114

кто слышит как его мать многократно с гордостью рассказывает каким особенным он был в детстве.

Не надо ходить в церковь, чтобы узнать Бога

Думаю, что для некоторых людей жизнь похожа на углы бруклинских улиц, когда каждый доказывает

превосходство своей веры. Я считаю, что религия людей разделяет и подчиняет. Я не верю в такую

хуету как муки ада, в то, что Бог наказывает людей вечными муками в адском пламени. Я верю в

единого Бога. Это единственное, в чём я вижу логику. Мудрость присутствует во всех религиозных

традициях, я её заимствую из христианства, ислама, иудаизма, буддизма и так далее. Кажется, что

элементы, которые выглядят наиболее логичными, берут своё начало из одного источника, у одного и

того же Бога

Мысль “это не жизнь” возникала на каком-то этапе у каждого из нас, когда неверные решения,

невезение и неприятные ситуации казались невыносимыми, когда мы начинали думать, что с нами так

быть не должно. Но взгляд в лицо этому чувству может послужить мощным толчком к переменам

Мне кажется, что мы, рэпперы и диджеи, сумели привнести элементы магии из той вымирающей

цивилизации в свою музыку и построить на этом новый мир. У нас в детстве не было отцов, поэтому мы

нашли их на виниле, на улицах, в истории, и в какой-то степени это стало нам подарком – мы выбрали

таких предков, которые вдохновляли нас на создание своего собственного мира. Это была часть духа

того времени, которая переплелась с культурой созданной нами. Рэп взял остатки умирающего

общества и создал нечто новое. Отцов у нас не было, в основном они просто испарялись, но мы брали

их записи и создавали нечто свежее. Я помню в 80-х, когда я был ребёнком, в каждой услышанной мной

песне было нечто новаторское. От Run-DMC до ЭлЭл Кул Джея (LL Cool J), от Слика Рика (Slick Rick)

до Ракима (Rakim), от BDP (Boogie Down Productions) до PE (Public Enemy) и Трайба (Tribe Called

Quest] всё было свежим, хоть и построенным на руинах.

Канье выпустил с автотьюном отличный оригинальный альбом “808s & Heartbreak”,

отличавшийся его неповторимым саундом. Канье – прирождённый талант, поэтому он сделал все

грамотно. Но потом его стали задрачивать все рэпперы подряд. Это начинало надоедать. Было такое

ощущение, будто это заговор. Вместо того, чтобы работать над раскрытием своих человеческих

качеств, мозгов, сердец, эти рэпперы стремились звучать как машины. У некоторых это получалось

удачно, они на этом быстро заработали. Но делали они это за счёт культуры, которая формировалась

двадцать лет такими людьми как Раким и Кейн, такими легендами как Бигги и Тупак. И в итоге они

стали угрожать заработку всех остальных. Я уже видел тенденции в инди-роке, готовые перехватить

пальму первенства, потому что они начали двигаться к тем аутентичности и жёсткости, которые когда-

то были присущи рэпу.

Тогда я записал трек “D.O.A. (Death of Auto-Tune)” (63). Я сделал это не потому, что хотел испортить

карьеру кому-то конкретно. Я хотел уничтожить автотьюн, как Курт Кобэйн уничтожил “волосатые”

рок-группы.

запуском MTV рок начал меняться. Стиль стал

верховенствовать над содержанием, что выразилось в буме “волосатых” групп. Вероятно среди них

были и отличные команды, не могу утверждать, но я знаю, что большинство из них были чудовищны,

даже они сами теперь в этом признаются. И что самое печальное – всё то, что сделало рок

привлекательным, его грубость, будь то кричащий Little Richard или разбивающие свои гитары Тhe

Clash, растворилось в лаке для волос. Это был настоящий упадок. Он надолго парализовал рок. Но я не

расстраивался, потому что рэп был более чем готов занять его место.

Треки Бигги были точно такими же. В них могла идти речь о дичайших вещах, захвате метрополитена,

вооружённом налёте, ограблении игрока “Нью-Йорк Никс”, но он насыщал их деталями, придававшими

им реалистичность, хоть ты и понимал, что это розыгрыш. Например свой трек “Warning” (62) он

начинает с описания самых будничных, достоверных деталей – “now I’m yawning, wipe the cold out my

eye” (я зеваю, глаза протираю), поэтому ты сразу проникаешься к нему доверием. Но потом он

нагнетает ситуацию, ведёт тебя этап за этапом, пока ты вдруг ни понимаешь, что вышел за пределы

реальности и окунулся в зловещую фантазию с угрозами и местью – “c4 to your door no beef no more,

nigga” (пластид под твою дверь и больше никаких разборок). И при этом он не просто говорит “я взорву

твой дом”. Он называет тип взрывчатки. Он аккуратен в подробностях, как в реальных, так и в

вымышленных, плюс точно передаёт эмоции, то самое знакомое чувство, возникающее по отношению к

врагу – “поверить не могу, но я бы хотел посмотреть как у него это получится”. Все мы на

определённом этапе через это проходили, хоть может и без динамита. Всё звучит правдоподобно, будь

то хватание за голову в шоке, как в припеве “damn, niggas want to stick me for my papers” (чёрт, босота

хочет пришить меня из-за бабла), или безбашенное бахвальство “got the rottweilers by the door and I feed

’em gunpowder” (держу ротвейлеров под дверью и кормлю их порохом). Под конец, в апогее своих

сумасшедших всё нарастающих угроз он вдруг спохватывается, становясь самим собой: “Hold on, I hear

somebody coming” (погоди, я слышу кто-то идёт), что даёт истории второй виток.

any stage I’m seen on, a mic I fiend on

I stand alone and need nothing to lean on

__________________________________

на любой сцене, где меня видят, я зависим от микрофона

я стою сам по себе, ни на что не опираясь