Охота на дьявола

Я пристально посмотрела на Томаса, лицо которого выражало типично его чувства: веселье, любовь, обожание, а коварный блеск в глазах обещал жизнь, полную сюрпризов и приключений.

Я надела кольцо ему на палец, не отводя от него глаз: не хотелось пропустить ни одного мгновения этого события. На его губах заиграла кривая улыбка, и я безошибочно поняла, что он прочел то же обещание на моем лице. Я не могла дождаться, чтобы провести вечность со своим лучшим другом, темным принцем моего сердца.

– Да.

Кто устанавливает нормы зла? Почему физическое насилие считается жестоким, а насилие над чьим-то сознанием или чувствами не слишком?

– Хорошо. Если хочешь знать, «Генри» слишком похоже на «Гарри», а я пока завязала с мужчинами, чьи имена начинаются на «г».

Сверху из окна выплеснули ведро помоев, и мужчина в темно-коричневой визитке[4] и такого же цвета котелке отпрыгнул в сторону, едва избежав нежелательного душа. Он врезался прямиком в меня, отчего моя трость отлетела в сторону, приземлившись рядом с его медицинской сумкой, набитой знакомыми инструментами. Забыв про сумку, мужчина удержал

меня за руку, не дав рухнуть на наши вещи и напороться на что-нибудь острое.

По крайней мере это доказывало, что и его способности не безграничны, а это меня бесконечно радовало.

Однако я была благодарна кузине: они с Томасом по очереди развлекали меня чтением вслух моих любимых книг и игрой на фортепиано. Они даже поставили несколько пьес, которые в равной степени меня развеселили и ужаснули. Кузина обладала голосом соловья, а вот пение Томаса удручало. Мартовский кот и тот берет ноты приятнее. По крайней мере это доказывало, что и его способности не безграничны, а это меня бесконечно

– Смерть – часть жизни. Наглядный пример. – Я дернула подбородком в сторону свежего мяса. – Останься козёл в живых, и мы умрем с голода.

Не так давно при одной мысли о браке меня словно сдавливало невидимыми решетками, а теперь я вопреки всякой логике тревожилась, что что-то может помешать мне выйти за Томаса. Однажды его уже чуть не отняли у меня, и я готова убивать, чтобы не допустить этого снова.

На этой улице смерть была ощутима. Мечта убийцы.