Парадокс любви

Вид пары некогда томных голубков, превратившихся в разъяренных бойцов, которые вцепляются друг другу в глотку во время бракоразводного процесса, — один из поразительных уроков природы человека. Как они сменили восторг на отвращение? В совместной жизни постоянно накладываются один на другой два временных пласта: время событий, переживаемых вместе, счастливых или трудных, и беспощадное время отсутствий, которые вписываются в колонку «дебет».

Современное соблазнение — встреча лицом к лицу двух индивидуумов, и в этом предприятии ставка — жизнь. Сделать шаг к другому значит отдаться в его власть: он может измучить меня ожиданием, и нужно много такта, чтобы сказать «нет», не обидев.

Часто лучше быть покинутым, чем уходить самому: это освобождает от укоров совести

Сексуальное унижение не новость для Франции. При Старом режиме, когда жена уличала мужа в импотенции, он проходил общественную экспертизу: после осмотра врачом муж должен был публично совершить половой акт под улюлюканье толпы и насмешки матрон. В случае неудачи он был обязан вернуть приданое и отпустить жену. Для жены это был способ избавиться от нежеланного мужа в те времена, когда развод был запрещен. Эта процедура, вызывающая комплекс кастрации, была упразднена Церковью 18 февраля 1677 года. (См.:Jean-Philippe de Топпас. La Révolution a-sexuelle. Albin Michel, 2006. P. 92–94) Не будем подходить к этому с современными мерками — муж-импотент или полуимпотент подлежал наказанию, потому что он представлял собой угрозу порядку, способности общества к воспроизведению и институту брака.

Алена Финкелькраута «Мудрость любви»

Христианство предстает с этой точки зрения в виде захватывающего семейного романа: Мария мать Иисуса, но одновременно и его дочь, потому что она дочь Бога, но при этом и его жена — символический двойной инцест. Зачав без совокупления, будучи вечно девственной, Мария являет яркий пример партеногенеза. Сын, таким образом, создал свою мать, которая к тому же была оплодотворена Святым Духом, став, тем самым, первой в истории суррогатной матерью. Убедительно высказывается по этому поводу Пьер-Эмманюэль Доза в своей книге «Пол Христа».

Фразеологические выражения, связанные с запахом, могут иметь два смысла, отражая аллергию или неодолимое притяжение; кого-то мы «на дух не переносим», а запахом любимого существа «не надышимся», вдыхая его жадно, с наслаждением.

архаика — это то, что живо и никогда не пройдет. Мы не уходим от архаизмов, лишь движемся от одного к другому.

На закате жизни мы задумываемся о том, что иногда поступали плохо. Мы не нашли верных слов для друга, когда он в них нуждался, для ребенка, которого нам доверили, мы бросали людей в беде, ранили тех, кто был нам дорог. Мы были то малодушны, то мелочны, но порой мы были и благородны, и великодушны. Таково богатство сердца: при всем нашем ничтожестве оно способно сделать нас лучше, поднять над самими собой. Нужно повторять всем, кого терзает страх разочарования, боязнь насмешек: не стыдитесь своих противоречий, не стыдитесь быть тем, кто вы есть, наивным, сентиментальным, верным или ветреным. Не дайте себя запугать! К радости идут разными дорогами.

Мы любим так, как умеют любить люди, то есть несовершенно.

Любовь не больна; с ее безднами и блеском, она целиком и полностью, в любой момент такова, какой и должна быть. Она остается той частью бытия, которая нам неподвластна, не поддается никакой вербовке, противится всем идеологиям. Ее не уберечь от ран и боли, не оградить от практики исключений: она нечиста — смесь золота и грязи, двусмысленное волшебство. Устраните двусмысленность — пропадет и волшебство. Нужно сохранять лучшее, что в ней есть, — ее витальность, способность завязывать отношения, дионисийское принятие жизни, чудесной и вместе с тем мучительной. Находить в бесконечной неразрешимости ее бед очарование возможного решения. Мудрость любви, святость сердца, трансцендентность интимной сферы — велико искушение включить это чувство, как в XVIII веке, в круг Разума, Смысла или Этики. Но совсем не требуется венчать любовь такими лаврами: она прекрасно существует сама по себе. Есть прогресс в положении мужчин и женщин, есть возможность совершенствования личности, но в любви прогресса нет. Она всегда будет относиться к категории сюрпризов. Это хорошая новость начавшегося века.