Книгоиздатель Александр Пушкин

Профессионализация писатель­ского труда должна была, как известно, прийти на смену литературному меценатству и диле­тантизму. Пушкин всемерно стремился к тому, что­бы заработок решительно заменил подарок, плата за труд — «подачку». В мнимом «великодушничании» Вяземского он легко мог усмо­треть слабый отголосок этого, столь ненавист­ного ему, меценатства, обусловливавшего пол­ную зависимость писателя от двора либо иных сановных покровителей искусств

Крупный гонорар и баснословный коммер­ческий успех «Бахчисарайского Фонтана» сыграли огромную роль в развитии книжной торговли, как мы уже говорили, и дали решительный толчок так называемому «торговому направлению» литературы

издание разошлось чрезвычайно быстро64, не­смотря на опять-таки огромную цену в 5 руб. за маленькую книжечку65. «Литературные Листки» Фаддея Булгарина отмечали, что «Бахчисарайский Фонтан, поэма А.Пушкина, привлекает в книжные лавки множество покупателей. Этот фонтан оживит басню о золотом дожде Юпитера, с тою только разницею, что вместо прекрасной Данаи русские книго­продавцы пользуются драгоценными камнями оного»

Все издание обошлось Вяземскому в 500 р.56 Не в пример Гнедичу, он в этом предприятии не имел никакой заинтересованности, являясь только доверенным лицом Пушкина, чем и объясняется то, что по­следний впервые извлек ожидаемые выгоды от своего издания. Отпечатав поэму, Вяземский стал торговать ее книгопродавцам, успевшим уже по-коммерчески оценить Пушкина. Вяземский с удовлетворе­нием извещал А.Ф.Воейкова, что «между книгопродавцами возникает брань за «Бахчи­сарайский Фонтан»57.

В апрельской книжке (# 13) «Новостей Литературы» Вяземский напечатал заметку «О Бахчисарай­ском Фонтане не в литературном отношении», в которой сообщал, что кни­гопродавец Пономарев приобрел поэму за 3000 рублей, т.е. по 5 рублей за стих. Гоно­рар был действительно грандиозный, и сообще­ние о нем в печати носило явно демонстра­тивный характер. Намерение Вяземского заключалось, конечно, в том, чтобы придать этому гонорару значение прецедента.

«Появление Бахчисарайского Фон­тана, — писал он, — достойно внимания не одних любителей поэзии, но и наблюдателей успехов наших в умственной промышленности... Стих Байрона, Казимира Лавиня, строчка Вальтера Скотта приносит процент еще значитель­нейший: это правда. Но вспомним и то, что иноземные капиталисты взыскивают проценты со всех образованных потребителей на земном шаре, а наши капиталы обращаются в тесном домашнем кругу. Как бы то ни было: за стих Бахчисарайского Фонтана за­плачено столько, сколько еще ни за какие русские стихи запла­чено не было. Пример, данный книгопродавцем Пономаревым, купившим манускрипт поэмы, заслуживает, чтобы имя его, еще не громкое в списках наших книгопродавцев, сделалось известным: он обратил на себя признательное уважение друзей просвещения, оце­нив труд ума не на меру и не на вес...»

10 марта 1824 года, появи­лась в свет новая поэма Пушкина, «Бахчиса­райский Фонтан».

На сей раз поэт решительно обошел своего первого издателя и поручил издание Вязем­скому, которому 4 ноября 1823 г. отправил рукопись. 17 января следующего года Вязем­ский известил Александра Тургенева, что поэма уже печатается

вся эта история оста­лась не без влияния на пять статей об автор­ском праве, впервые введенных в Цензурный Устав, изданный 22 апреля следующего, 1828 года, согласно которым, между прочим, авторам предоставлялось исключительное право на продажу и издание их сочинений

современники отмечали колоссальную роль, которую в развитии книжного рынка сыграло последовавшее затем издание «Бахчи­сарайского Фонтана», огромный авторский го­норар и быстрое распространение книги. Исследователи склонны были в баснословном успехе этого издания видеть решающий тол­чок к профессионализации литературного труда. Это безусловно справедливо. Но успех «Фон­тана» не был уже неожиданностью. Он совер­шенно очевидно предопределялся предшествую­щими изданиями Пушкина. Двухтысячный гонорар за предположенное второе издание «Кавказского Пленника» уже стимулировал постепенный рост как стихотворного рынка, так, вместе с тем, и авторского вознаграждения

Гнедич заработал на издании до пяти с половиною тысяч и, следовательно, выплатив автору 500 руб., свой труд оценил в пять тысяч

Книжка в 142 страницы, в 8-ю долю листа, продавалась по 10 руб., а на веленевой бумаге — по 15 руб. И несмотря на эту бас­нословно высокую, даже по тем временам, цену, издание было распродано чрезвычайно быстро. В 1828 г., когда «Руслан» вышел вто­рым тиснением, «Северная Пчела» писала по этому поводу: «Первое издание Руслана и Люд­милы... раскуплено было очень скоро. Через два года, с трудом и за большую цену можно было достать экземпляры сей Поэмы»37. Еще определеннее выражался тогда же «Мос­ков­ский Телеграф»: «Руслан и Людмила... яви­лась в 1820 году. Тогда же она была вся рас­продана, и давно не было экземпляров ее в продаже. Охотники платили по 25 руб. и при­нуждены были списывать ее»

Поэма не принесла ему почти никакой материальной выгоды. Все издание купил книгопродавец Сленин, но деньги выплачивал по частям и даже книгами. Об отношении к Пушкину его издателя можно су­дить уже по одному тому, что экземпляр книги, вышедшей в конце июня 1820 г., Гнедич удосужился выслать автору не ранее, как через восемь месяцев, и Пушкин свою поэму в печати увидел только 20 марта 1821 г.