Под крышами Парижа (сборник)

Разница между человеком времен Адама и человеком сегодняшним единственно в том, что один родился в раю, а другой должен его создать. И это возвращает меня к вопросу выбора. Человек может доказать, что он свободен, только решив стать таковым.

. Ты не виновата, что нет у тебя для твоего чувства ни одной неиспользованной фразы... довольно и того, что чувство есть

этом мире все хорошо и правильно. Нехорошо и неправильно — это то, как мы это в­идим

Le bel aujourd’hui!

Но вот что мне хотелось бы знать, только ответьте прямо: что самое главное — радость и покой или мудрость? Если бы малознание сделало вас более счастли

Чего бы я не отдал, чтобы оказаться приятелем или закадычным другом таких личностей, как Аполлинер, Таможенник Руссо, Джордж Мур75, Макс Жакоб76, Вламинк77, Утрилло78, Дерен79, Сандрар80, Гоген, Модильяни, Сингриа81, Пикабиа82, Морис Магр83, Леон Доде84, и им подобных! Насколько сильнее был бы я потрясен, кружа вдоль Сены, пересекая ее туда и обратно по мос­там, разъезжая по городкам, таким как Буживаль, Шато, Аржентей, Марли-ле-Руа, Путо, Рамбуйе, Исси-ле-Мулине, и прочим местам, случись это, скажем, в 1910 году, а не в 1932-м или 1933-м! Насколько иным предстал бы Париж, если бы я в свои двадцать с небольшим лет увидел его с вер­ха омнибуса на конной тяге. Или если бы в качестве flâneur85 обозревал бы grand boulevards86 во времена, сделавшиеся достопамятными благодаря импрессионистам!

Возвращаясь, я всегда инстинктивно правил к площади Рун­жи, которая каким-то таинственным образом была связана с некоторыми кадрами из фильма «L’Age d’Or»12 или более конкретно — с самим Луисом Бунюэлем.

Книга, а это было не что иное, как книга, оказалась «Серафитой» Бальзака.

Интеллект — это продукт эго, а эго никогда не может угомониться

В такой день, как сегодня, я понимаю то, что уже говорил вам сто раз по различным поводам: в этом мире все хорошо и правильно. Нехорошо и неправильно — это то, как мы это в­идим.