100 и 1 сказка. От мыльного пузыря до фантика

Только Совершенно Бесстрашное Письмо летело себе как летело и даже не заметило, что Большая Метель его заметает: у него действительно не было времени смотреть по сторонам.

— Вы что же, не видите, Совершенно Бесстрашное Письмо, что я заметаю Вас?! — надрывалась Большая Метель.

— Не вижу! — давясь снегом, откликалось Совершенно Бесстрашное Письмо. — Говорю же: я лечу по назначению и не отвлекаюсь.

Впрочем, я не про конфеты рассказывать собрался, а про фантики. Вернее, про один-единственный Фантик, но зато красоты — просто невероятной! Из тонкой-тонкой бумаги — тёмно-синей и со звёздами, причём ослепительными. Этакий роскошный халат, который сразу и верхняя одежда, и нижняя, и какая хотите! Тот, кому когда-нибудь этот Фантик посчастливилось увидеть, глаз от него оторвать не мог, а стоило оторвать — сразу бежал к кассе и там скороговоркой произносил: мне-полкило-конфет-вон-тех-в-синей-обёртке-со-звёздами! И любой кассир, между прочим, сразу понимал, о чём речь идёт: выбивал полкило — и ничего не уточнял, вот! Именно поэтому никто даже и не знал, как конфеты называются.

Никто, конечно, не сомневается в том, что фантик — это предмет одежды, только не для людей, понятное дело, а для конфет.

Все тут же взглянули на небо: там зажглась первая звезда.

За тебя какая организация отвеча-а-а-е-е-ет?

Последнее слово Продавцу-Пирожков-с-Капустой пришлось уже кричать изо всех сил: Облако к тому времени уплыло совсем далеко, так и не поняв, о чём там внизу идёт речь.

Это облако моё! Моё это облако! — ужасно громко, просто до неприличия громко, выкрикнул Газетный Киоск. И было совершенно непонятно, чего он так раскричался.

— С какой же такой стати оно Ваше? — засуетилась Постоянно-Вздрагивающая-Занавеска в окне соседнего дома.

Облако и в самом деле было просто до невозможности красивым: белое, пушистое, с аппетитными розовыми бочками — этакая сахарная вата. От него даже хотелось немножко отъесть. Но отъедать было нельзя: облака, понятное дело, не для этого предназначены.

Между прочим, понимание таких вещей не сразу, а со временем приходит: сначала нам всё равно, куда плакаться — просто лишь бы плакаться, но в конце концов — очень даже не всё равно куда...

многие обожают говорить то, что и так понятно