Кислород

И если человечеству сказали не убей, а кислорода вдоволь не предоставили, то всегда найдется Санек из маленького провинциального городка, который, для того, чтобы дышать, для того чтобы легкие танцевали в груди, возьмет кислородную лопату, и убьет не кислородную жену. И будет дышать полными легкими

если человечеству сказали не убей, а кислорода вдоволь не предоставили, то всегда найдется Санек из маленького провинциального городка, который, для того, чтобы дышать, для того чтобы легкие танцевали в груди, возьмет кислородную лопату, и убьет не кислородную жену.

ОНА: И когда решишь поучить других, подумай сперва, обладаешь ли ты таким талантом, каким обладал один русский писатель, который умел, так описывать, горе других людей, что полученного за это описание гонорара, хватало ему и на рулетку, и на карточный долг.
ОН: А если все-таки не хватало на карточный долг, то он всегда мог снять с жены последние украшения, или, в крайнем случае, сочинить что-нибудь про зарубленную топором старуху.

И если так ставить вопрос, если начать выяснять: кто лучше, те или другие? То сперва, решите вопрос с главным городом мира – Иерусалимом, а потом уже переходите на частности – в какой стране правильней жизнь в Москве или в России.

И тогда она поклялась землею, на которую блевала, что больше никогда не будет, есть эти смертельные русские продукты, в которых нет ни одной частицы кислорода, а только тошнота и великодержавный пафос.

И тот, кто смотрит на женщину с похотью, тот не ее желает наполнить, а лишь, себя желает опустошить.

в каждом человеке есть два танцора: правое и левое. Один танцор – правое, другой – левое. Два легких танцора. Два легких. Правое легкое и левое. В каждом человеке два танцора – его правое и левое легкое. Легкие танцуют, и человек получает кислород. Если взять лопату, ударить по груди человека в районе легких, то танцы прекратятся. Легкие не танцуют, кислород прекращает поступать.

И это также верно, как и то, что главным признаком провинциальности души человеческой, является чувство ущербности, которое он испытывает, от того, что московские блохи не дают ему покоя своей родословной, и от того, что какая-то невидимая рука, заставляет его заправлять свитер в штаны

В парке, где культура и отдых повелевают людьми

И когда спрашивают окружающие: а кем он тебе приходился?, то отвечаешь: Не помню, чтобы не осудить.