Загадка женственности

с ними поближе, я поняла, что эти девушки настолько боялись походить на своих матерей, что совершенно не могли представить себя взрослыми. Они боялись вырастать. Вот почему они во всех мелочах подражали какому-нибудь надуманному популярному образу, подавляя в себе самое лучшее из страха стать женщиной, похожей на мать.

вот что я прочитала в письме домохозяйки из Хьюстона, штат Техас: «У меня такое ощущение, что только у меня одной такая проблема, и именно от этого так тяжело. Я благодарю Бога, что он дал мне семью, дом и возможность заботиться о них, но ведь моя жизнь не кончается на этом. Я словно проснулась, узнав, что здесь нет ничего странного и мне больше не надо стыдиться, что я хочу чего-то большего».

Что же она за женщина, если, натирая пол в кухне, не испытывает это таинственное чувство исполнения своего предназначения?

нужно погружаться в темные глубины подсознания, чтобы убедиться в том, что роль заветного оргазма сильно переоценили как в смысле разрекламированной обязательности его достижения, так и в смысле того, что он может заменить радость от повышения зарплаты, хвалебной рецензии на премьеру, получения должности главного редактора или профессора, не говоря уже о связи оргазма с самовыражением и развитием личности.

Для женщины, которая живёт в соответствии с загадкой женственности, закрыт путь к достижениям или статусу, или идентичности, за исключением сексуальной: достижения сексуальных завоеваний, статус желанного сексуального объекта, идентичность сексуально успешной жены и матери. И тем не менее, так как секс на самом деле не удовлетворяет этих потребностей, она пытается сбалансировать своё ничтожество вещами, вплоть до даже самого секса, а муж и дети, на которых основывается её идентичность, становятся собственностью, вещами. Женщина, которая сама лишь сексуальная вещь, в конце концов, живёт в мире вещей, неспособная коснуться индивидуальности в других, которой ей самой недостаёт.

Существует причина, из-за которой человек страдает; возможно, причина не найдена, потому что задавали не те вопросы или задавали недостаточно настойчиво. Я не принимаю ответа, что проблемы не существует, потому что американские женщины имеют такие блага, о которых женщины в другие времена и в других странах даже и не мечтали; отчасти странная новизна этой проблемы состоит в том, что ее невозможно понять, оперируя, причем с позиции мужчины, такими извечными материалистическими проблемами, как бедность, болезни, голод, холод. Женщины, столкнувшиеся с этой проблемой, страдают от голода, который нельзя утолить едой.

А вообще очень мало из того, что я делаю, действительно важно или необходимо.

отношении жен-домохозяек, получивших образование, проявляли понимание и большое сочувствие. («Она, как шизофреник, страдающий раздвоением личности... когда-то писала работу о «кладбищенских» поэтах, а теперь пишет записки разносчику молока. Если раньше она определяла
точку кипения серной кислоты, то теперь ей приходится определять критическую точку собственного терпения, разговаривая с опоздавшим слесарем... Часто ей ничего не остается, как только плакать... Похоже, никто не понимает-— и меньше всего она сама,— что собой представляет человек, постепенно превращающийся из поэтессы в мегеру».)

По существу, женщины, счастливые тем, что реализовали свои амбиции, и окружающих делают счастливыми: мужей, детей, коллег... Честолюбивая женщина не может быть счастлива, только радуясь успехам мужа... У активной, честолюбивой женщины честолюбие, как нить, пронизывает всю ее жизнь от начала до конца, связывая отдельные части воедино и превращая эту жизнь из груды разрозненных фрагментов в целостное произведение искусства

Женщина, у которой нет собственной цели в жизни, которая не задумывается о будущем и ничего не делает, чтобы занять достойное место в нем, будет всегда не удовлетворена настоящим, сколько бы у нее ни было «свободных часов»