Энцо Феррари. Биография

Ferrari всегда будет отражением Энцо, она будет олицетворять и по-новому раскрывать его силу воли и решимость, цементировать в вечности легендарный статус этого бастиона индустрии: многосложного, сурового, часто внушающего страх, но притом невероятно уважаемого.

Если какое-то качество этого человека нужно было бы выделить, назвав главнейшим, то им стало бы его несгибаемое упорство, его отчаянная преданность одной-единственной цели: стремлению побеждать в автомобильных гонках на машинах, носящих его имя.

Разлад породил напряжение между отцом и сыном, которое им так никогда и не удалось преодолеть.
Феррари остался совсем один. Его любовный роман с Линой Ларди уже давно выцвел, а с супругой или дочерью Пьеро он никогда не был особенно близок. Когда в августе в город пришел праздник ferragosto, Феррари обнаружил себя в полной изоляции в собственном громадном доме на площади Гарибальди, 11. Модена опустела. Его любимые заведения пустовали. Немногочисленные оставшиеся друзья разъехались: кто в горы, кто на пляж. Люди слышали, как он, не сдерживая рыданий, умолял своего водителя Дино Тальядзукки: «Пожалуйста, не оставляй меня одного!» Великий человек, между уважением и любовью всегда выбиравший первое, теперь расплачивался за свой циничный выбор.

сама по себе гонка была для него по сути бессмысленным событием. Для него стимулом были планирование и подготовка, создание машин, организация человеческих существ, которые будут составлять команду, и бесконечное перетягивание каната с прессой, промоутерами и спонсорами. Для Энцо Феррари гонка заканчивалась, как только заводились моторы его болидов, как только они улетали прочь со стартовой решетки. С того момента и далее они были целиком в руках гонщиков, и ему не оставалось ничего другого, кроме как откинуться в кресле — и делал это он либо в дорого отделанном бывшем фермерском домике, примыкавшем к тестовому полигону Фьорано (он использовался специально для развлечения важных гостей и проведения конференций компании), либо в пляжном убежище в Визербе — и просто наблюдать за развитием гонки. С момента старта он становился бессильным, и это было главнейшей причиной, по которой он всегда отказывался посещать гонки.

Старая гвардия, ведомая Энцо Феррари, работала с прежним сочетанием паники, запугивания и дьявольской преданности общему делу.

Для Энцо Феррари по-настоящему значимыми были три вещи. Известность, имущество и престиж. Все остальное было ширмой

ЕСЛИ ЭНЦО ФЕРРАРИ И УМЕЛ ЧТО-ТО ДЕЛАТЬ, ТАК ЭТО СТРОИТЬ КУДА БОЛЕЕ КРЕПКИЕ И БЕЗОПАСНЫЕ ГОНОЧНЫЕ МАШИНЫ, ЧЕМ БЫЛО НУЖНО.

Он хотел видеть в команде такого человека, как Нуволари или, прости Господи, Фанхио, которые соревновались бы с тем свирепым, бессердечным и неослабным стремлением побеждать любой ценой. Это были сложные по характеру, эгоцентричные, дерзкие и холодные люди, но зато они умели побеждать. Они хранили верность только самим себе и своим зачастую скромным, почти монашеским потребностям, но когда их призывали на бой, в котором предстояло схлестнуться с залитой дождем или пропитанной маслом трассой, или суровым, трудноуправляемым зверем, каким был гоночный болид, они не колебались.

значительная часть ранних успехов Ferrari — результат отсутствия достойных соперников. Когда же завод сталкивался с серьезными и подготовленными конкурентами, он куда чаще терпел на трассах поражения, чем побеждал.

Скальетти с его шишковатыми руками ремесленника и восприятием реальности простолюдина был ближе всех к Феррари в плане отношения к жизни.